Перейти к содержимому







 


Фотография

Трагедия деревни КРАСУХА в 1943....


  • Авторизуйтесь для ответа в теме
В этой теме нет ответов

#1 Offline   Pskovich

Pskovich

    Профи

  • Пользователи
  • PipPipPipPipPip
    • Member ID: 1 490
  • 7 242 сообщений
  • Регистрация: 29-Август 14
  • Имя:Юрий
  • ГородПсков

Отправлено 31 Август 2014 - 15:27

.... Суббота, 27 ноября 1943 года. Страшная беда нависла над Красухой. На мостике, перекинутом через широкий ручей, неподалёку от дома Алексея Дмитриевича Дмитриева взрывом перевёрнуло легковую машину. Ехавшего в ней генерала Ферча ранило, его увезли в сторону Веретеней. Кто бы это мог сделать? Партизаны обычно совершают свои диверсии вдалеке от населённых пунктов, так как нельзя ставить под удар мирных граждан. Свои, красухинские, не могли на это решиться – знали, что ждёт потом жителей родной деревушки. Не имели никакого отношения к этому взрыву и жители соседних порховских деревень. Что касается партизан, то командование бригад, действовавших неподалёку от Красухи, провело тщательное расследование и выяснило, что никто такого задания не получал и никто не совершал диверсии в Красухе. Согласно другой версии, взрыв совершил мальчик Сенька по прозвищу Жаворонок, решивший отомстить за отца, погибшего на фронте, за пионервожатую Шуру, за всех красухинцев. Так или иначе, ясно одно: фашисты мстили мирным жителям за своё поражение на огромном советско-германском фронте, за провал своих планов. Пожалуй, что это была наиболее вероятная причина и их набега на Красуху в это серое ноябрьское утро. В час, когда произошёл взрыв, многие из жителей работали на гумне, молотили пшеницу. Чувствуя недоброе, бригадир сказал, чтобы люди скорее расходились. Но было уже поздно. Грузовики прямо по снежной целине обошли деревню. Солдаты прыгали с них на малом ходу и бежали к избам. Алексей Дмитриевич Дмитриев, заметив неладное на улице, вышел со двора, и, увидев офицера, направился к нему. -Жители тут не виноваты, могу поручиться головой. Офицер отдал приказ солдатам, и те пронзили Дмитриева штыком. Это было вступление к чудовищной трагедии, разыгравшейся несколько позже. В сорок третьем, в тьме метели На село моё Набежали, налетели Псы и коршуньё. Триста душ ни в чём невинных Выгнали на снег. Затолкали в пасть овина Триста человек! В каске, будто бес двурогий, Лаял гауптман: «Покажите путь к берлогам Пар – ти - зан! Три часа на размышленье. Драй и нуль минут. Исполняете – прощенье, Нет – капут!»
Нет! Ни слова об отряде. Замер стар и мал. И ни звука о пощаде Враг не услыхал. Заплескалось пламя в крыше, Взвился адский чад… Не слыхал – и не услышит. Мёртвые молчат. Только память не забыла Горевальных дней: Это было, было, было На земле моей. На земле седой и слёзной, Льющей кровь свою, - Неподкупной, гордой, грозной В праведном бою. Всем, в ком – тьма, кто к миру глухи, Следовало б знать, Что Россию, мать Красухи, Лучше не пугать!
Гитлеровцы бросились к домам и стали их поджигать. Жители пытались выгнать скот и спасти кое-какое имущество. Палачи били людей прикладами, стреляли и кололи, а вынесенные вещи бросали в огонь. Оставшихся в живых стали сгонять в конец деревни. Нина Михайловна по канаве сумела уползти. Уже за деревней догнала Женю Павлову, комсомольского вожака. Полчаса назад её гнали со всеми к гумну. Отец посоветовал ей бежать: он подумал, что их погонят в Германию, а у Женьки гордый характер и строптивый – не ей быть в рабынях. Послушавшись отца, она прыгнула в канаву. По ней тоже стреляли, но промахнулись. Со стороны теперь она видела, как немцы загоняли людей в гумна, как к большим воротам они тащили доски, солому и канистры с горючим. Её осенило: фашисты хотят сжечь людей. Но она знала, что с обратной стороны гумен есть маленькие дверцы, в которые при молотьбе выбрасывают отходы. Женя поползла обратно. Но её заметили и пронзили штыком. А людей всё вели к гумнам и толкали к открытым дверям. Две молодые старорусские беженки попытались не идти, но их швырнули в гумно силой. Мария Лукинична Павлова, шедшая с ребятами – одиннадцатилетним Николаем, шестилетним Витей, десятилетней Галей и семилетней Надей, на мгновенье потеряла детей – их увлекла людская толпа. В тот же момент сильный удар свалил её с ног. Она потеряла сознание и уже ничего не видела и не слышала. А в двух гумнах дело шло к своему ужасному концу. Людей били прикладами, в них стреляли из автоматов. Беззащитных не только убивали, над ними ещё и глумились. Офицер требовал указать нахождение партизан. Все молчали. Слышались только крики малолеток, которые не понимали, что плакать нельзя, да иногда голоса матерей, просивших пощадить хотя бы малолетних детей. Люди молчали, а время шло. И вот уже заколачивают двери, обливают горючим ворота и стены, подносят горящие факелы и скоро оба гумна превращаются в высоченные факелы. Сквозь бушующее пламя и дым неслись стоны, плач и крики. Солдаты отвечали на них беспощадным автоматным огнём. А Мария Лукинична Павлова пришла в себя тогда, когда догорали оба гумна. Безумными глазами смотрела она на всё то, что осталось от самых дорогих для неё существ. Плохо видя, и ничего не соображая, она поползла в сторону. Встретившая её в соседней деревне Нина Михайлова, еле узнала Марию Лукиничну. Ночью над Красухой стояло кровавое зарево. Фашисты оцепили деревню, а затем заминировали и подступы к ней, чтобы люди окрестных деревень не скоро узнали об этом злодеянии. Вряд ли удастся восстановить все имена несчастных, ставших жертвами фашистов в этот день. Скорбный список не полон: не выяснены имена всех погибших граждан Красухи, особенно её малолетних жителей. А беженцы соседних селений? А ведь были ещё и гости из Ленинграда, летний отдых для которых закончился так трагически. А беженцы Старой Руссы и других новгородских городов и сёл? Почти триста человек… Честных, скромных тружеников земли, мечтавших о мирной, спокойной жизни. Ты взошла на холм, Скорбна и грозовита. Ты устала, Босы ноженьки болят. Ты – из камня, Ты – из мёртвого гранита, Ты – немая, Но душа твоя – набат.
Вернулась женщина на родное пепелище. Деревни нет, только злой ветер метёт по дороге и огородам серую золу. Деревья обугленные. Полуразвалившиеся печные трубы. Одинокая ива скорбно склонила ветви. Но ничего не замечает одинокая босая женщина, пришедшая в погибшую Красуху. Она видит перед собой два страшных гумна, в которых мучительно страшно погибали её близкие… В глазах её неистребимое горе, но вместе с тем и ни с чем несравнимое мужество, на которое способна только русская женщина. Автор её - скульптор Антонина Петровна Усаченко. О трагедии Красухи она, как и многие, узнала из очерка Ивана Курчавова «Трагическая и мужественная Красуха», опубликованном в 1968 году в Комсомольской правде. Решено было поставить памятник в Красухе. На конкурс было выдвинуто 34 проекта. Работа Усаченко была признана лучшей. Она была привезена для обозрения в Порхов, получила единодушное одобрение порховчан, и в районе начинается сбор средств на сооружение памятника. Почему среди многих работ удача выпала на долю Усаченко? Может быть, потому, что она отобразила в этой скульптуре и своё горе? У неё на фронте погибли отец и два брата, старшую сестру угнали в фашистское рабство. В 1968 году в воскресный день 21 июня была установлена эта скульптура. В 1970 году появился документальный фильм «Была на земле деревня Красуха», который долгое время 27 ноября демонстрировался в кинотеатре «Победа» Серо-чёрный пепел Красухи и тысячи других деревень, сожжённых фашистами, стоны убиваемых и сжигаемых заживо людей звали к отмщению суровому и справедливому. В 1946 году на Нюрнбергский процесс свидетелем был приглашён житель Порховского района Кузнецов Яков Григорьевич, который хорошо знал про трагедию Красухи, сожжённую через месяц после того, как было уничтожено его родное село Кузнецово, находившееся в 20 км от Красухи. В конце октября 1943 года в его деревню приехали фашисты. Расстреляли много людей, среди которых был и его старший сын. Чудом уцелел и он сам, и младший сын, уйдя потом в партизаны. Там же встретили мальчика-ленинградца, который уцелел благодаря тому, что в тот момент, когда в их избу вошли фашисты, они играли с мальчишками в прятки, и те не заметили его. Самому старшему из сожжённых жителей деревни было 108 лет, а самому младшему – 4 месяца. А в этот день в его деревне погибло 47 человек. Из семьи Якова Григорьевича – жена на шестом месяце беременности, сын Николай 16 лет, сын Петя 9 лет и невестка, жена брата с двумя ребятами. Горе Якова Григорьевича, оставшихся в живых красухинцев и многих-многих тысяч людей никто не может облегчить. Нет на свете врача, который исцелил бы тяжкую душевную рану. И люди, испытавшие, что такое фашизм на себе, и знающие о войне минувшей лишь по книгам, воспоминаниям, фильмам не хотят, чтобы подобное повторилось. Плач страждущей, но выжившей Красухи, Казалось, уничтоженной дотла, До сей поры доносится до слуха… Застывшая от горя мать-старуха Свидетелем голгофы той была. Но что она поведает – немая? Лишь горе на лице и рядом – прах. Немой вопрос в её очах читаю: «За что нам доля выпала такая?» Окаменели слёзы на глазах. Чем ближе холм – тем явственнее звоны Через года, от тех зловещих дней, Как вздохи матушки-земли, как стоны, Одолевая на пути препоны, Доносятся всё чётче и сильней. Но что же здесь всё предано забвенью? Никто не слышит стонов почему? Что, нам необходимо повторенье Уроков горьких, разве в них спасенье? Вы присмотритесь к этому холму, Где выросли поодаль над полями Зла символы бетонных три столба, И вспомните, ЧТО скрылось за годами, Что БУДЕТ, если мы забудем с вами, - Отцам какая выпала судьба… Постойте здесь с закрытыми глазами, И всё всплывёт, и снова всё всплывёт, Что МОЖЕТ БЫТЬ ещё со всеми нами За теми, за зловещими столбами… Пусть память те столбы переживёт. А над Красухой тучи гонит ветер, Старуха-мать согбенная молчит, Как будто слышит свист зловещей плети… «Что ж не живётся мирно вам на свете?» - Журавль с гнезда у трёх столбов кричит.

2a3a950f26c21.jpg

 

1352710537-21.jpg

 

 

 


  • 3

Люди охотно верят тому,чему желают верить.
Цезарь





Яндекс.Метрика