Сообщений в теме: 3

[Маршал]

Может кто и читал уже на просторах интернета. Рассказы моего друга известного на некоторых форумах под ником Vulfgar.....

Сообщение отредактировал Маршал: 06 Ноябрь 2014 - 23:49

[Маршал]

Граф Vulfgar. Сердце единорога. Сказка
СЕРДЦЕ ЕДИНОРОГА

Если долго-долго идти на восток, то непременно столкнёшься с Великой Рекой. Вода в ней всегда быстра и холодна, а в бурном потоке испещрённом крутыми порогами нередко проносятся стволы таких огромных деревьев, которые и десять сильных человек не смогли бы поднять. Река так широка, что противоположный берег лишь слегка угадывается, в тумане из мелких брызг, разбивающийся об огромные валуны бушующей воды. Нечего и думать о том, что бы перейти Великую Реку в брод, а уж тем более переплыть. Только самые отважные герои могут самостоятельно перебраться на другой берег и вернуться живыми обратно. Именно такие герои в незапамятные времена построили хитроумное устройство, позволяющее без особого труда перебраться с одного берега на другой, да и то переправиться мог лишь один человек за раз. Кем были эти герои никто уже не помнил, как не помнил никто и то когда именно было построено это устройство. Не помнил простой народ, не помнили и хранители переправы, которые за небольшую плату помогали переправиться на противоположный берег. Так вот если перебраться на другую сторону Великой Реки и никуда не сворачивая продолжать двигаться на восток через малонаселённую степь то примерно через неделю пешего пути на горизонте покажутся горы. В начале это будет просто еле видимая туманная полоса на самом краю горизонта, но с каждым сделанным на восток шагом полоска будет увеличиваться. Расти вверх и раздвигаться вширь. Через пару дней, туманная полоска, что больше походила на далёкую грозовую тучу превратится в величественные горы. Не каждый человек живущий по ту сторону Великой Реки видел красоту и великолепие этих гор. Не всякий смог бы преодолеть безводную степь, почти полностью лишённую какой либо растительности. Днём здесь было невыносимо жарко, а ночью нестерпимо холодно. Всё это делало путь от Великой Реки до Высоких Гор весьма затруднительным и нужно было обладать поистине геройской выносливостью, что бы выдержать десять дней пути без еды и воды, перенося жару и холод. За то прошедший весь этот нелёгкий путь, мог узреть неописуемую по своей красоте, картину: серые почти отвесные скалы, вырываясь из сухой земли, стремительно уносились ввысь, почти до самых небес, где заканчивались сверкающими на солнце белоснежными вершинами, снег на которых никогда не таял. С первого же взгляда становилось понятно, что для того, что бы преодолеть неприступные горы, нужно было бы превратиться в птицу. Да и всякая ли птица смогла бы взлететь так высоко? Насколько было известно никому из нвне живущих не приходилось бывать по ту сторону Высоких Гор. А за горами начинался великолепный Сказочный Лес, настолько дивный, что человеку описать его красоту словами просто невозможно. Невообразимой величины деревья, каждому из которых было не менее тысячи лет своими исполинскими кронами закрывали всё небо. Ну, или почти всё небо. В некоторых местах, где ветви сплетались не так густо, лучи яркого солнца пробивали себе дорогу сквозь зелёную толщу огромных листьев и озаряли серый полумрак царящий внизу золотыми стрелами мягкого света ниспадающего с самого верха жёлтой прозрачной вуалью. В лучах солнечного света находили себе пристанище мириады разноцветных бабочек, собирающихся сюда из всех сумрачных мест древнего леса и танцующих в золотых лучах одним им понятные танцы, расцвечивая падающие с небес лучи света во все краски радуги. В самом низу, между гигантских корней, там где лучи соприкосались с замшелой землёй расцветали огромные красочные цветы, чей нектар служил пищей для многочисленных бабочек. Иногда из под корней одного из древних деревьев вырывался на свободу небольшой прозрачный ручеёк. Вырывался и тут же радостно устремлялся куда-то вдаль, для того, что бы где-то недалеко встретить точно такой же маленький весёлый ручеёк, и когда ручейки встречались они превращались в небольшие речушки. Вода в них всегда была прозрачной и прохладной. Возле таких речушек всегда было полно всевозможных животных, собирающихся сюда со всего Сказочного Леса, что бы напиться свежей и вкусной воды. В чистых и прозрачных водах речки непрерывно гонялись друг за другом разноцветные рыбки. Иногда, когда очередная стайка попадала под луч сонца падающий в воду, вода в речке взрывалась яркими искрами, подобно праздничному фейрверку.

Как раз в одной из таких речушек, где-то в самом сердце Сказочного Леса жила одинокая наяда. Наяда была стройна и прекрасна, её белые волосы, чистые как вода в родной речке и сверкающие словно снежные вершины Высоких Гор, нисподли волнами почти до самой землини чуть не скрывая её стройного тела. Её глаза были такого нежно зелёного цвета какой бывает только у молоденьких листьев ранней весной, и были так глубоки, как ни глубок ни один омут в её родной реке. Её белая нежная кожа, казалось, светилась изнутри ровным неярким светом, создавая еле заметный ореол вокруг изящного тела. Наяда была столь же прекрасна, как и мир в котором она жила. Она не знала откуда и как тут появилась. Она не знала как её зовут и сколько ей лет. Она лишь помнила, что жила здесь всегда. Помнила как одни деревья умирали и на их месте рождались другие, те в своё время умирали тоже и уже на их месте вырастали новые, превращаясь на её глазах в великолепных гигантов. Как давно это продолжалось она не знала. Наяда знала языки всех птиц и животных, могла разговаривать с рыбами, цветами и деревьями. Она вообще знала все все языки на свете. Она умела управлять водой и вода беспрекословно подчинялась ей. По одному её желанию вода из прозрачной и светлой могла превратиться в чёрную и непроглядную. Она могла ускорить течение реки или остановить его вовсе. Могла она беспечную водную гладь в одно мгновение превратить в огромные волны, острые как лезвия кинжалов и твёрдые как булат. Могла. Но она не любила этого делать, да и зачем, ведь врагов в Сказочном Лесу у неё не было. Она любила, сидя на берегу прозрачной речки поболтать со зверями, послушать пение птиц, которые пели о том, что видели в дальних краях. Любила поплавать на перегонки с красивыми рыбками. А ещё Наяда любила петь. Она знала великое множество всевозможных песен, на всех языках. На языках птиц и зверей, на языках рыб и людей. Она могла часами петь свои любимые песни, грустные и весёлые, быстрые и медленные, и песни её, как и всё в Сказочном Лесу были волшебными. Бывало высохнет маленький родничёк, долгие годы бивший из подо мха, наяда споёт нужную песню и родничёк с новыми силами пробивается из под земли, даря живительную влагу всем созданиям в лесу. Она знала песни, которые могли исцелять животных или оживлять начавшие было засыхать старые деревья. После её песен такие деревья цвели ещё не одну сотню лет. Наяда была хранительницей этого чудесного леса , хотя сама об этом и не догадывалась. Она просто жила в нём. Жила и любила его. Она любила свою реку, любила всех зверей и всех птиц. Наяда любила всё-всё, что окружало её вокруг. Но иногда ей вдруг становилось немножко грустно, ей хотелось узнать, а что же там дальше? Где кончается прекрасный лес в котором она жила. И тогда она пыталась уйти подальше от родной речки, но больше сотни шагов она пройти не могла. С каждым шагом силы покидали её и раз за разом ей приходилось возвращаться в прозрачную воду. Она была неразрывно связана с тем местом где жила.

И вот однажды на берегу её речки появился человек. Она сразу поняла, что это был именно человек, хотя до этого никого из людей ей видеть не доводилось. Наяда его не испугалась, она вообще ничего не боялась, да и увидеть её было невозможно если она сама того не желала. Но ей было очень любопытно, ведь она впервые повстречала человека.

- Ты кто? - негромко спросила наяда и рассмеялась.

Её голосок был похож на журчание прохладной воды, бегущей меж камнями. Она хотела его немножко напугать, и человек , склонившийся к самой воде, что бы напиться замер. В глазах его промелькнул огонёк любопытства, он пристально посмотрел на то место где скрывалась наяда и чему то улыбнулся. Наяда точно знала, что увидеть он её не мог. Или всё таки мог? Но нет, человек отвёл от неё взгляд и стал внимательно вслушиваться в шелест воды в речке, раздумывая показалось ему или он действительно слышал чей-то тихий голосок.

Когда-то очень-очень давно наяда одной из самых сильных своих песен закрыла свой сказочный мир от всякого зла. Может быть чары и не были так уж сильны, но она точно знала, что в её Волшебный Лес, может проникнуть лишь человек с чистым и благородным сердцем и доброй душой. И теперь она с огромным любопытством разглядывала пришедшего человека, почти в плотную. Это был мужчина, уже не молодой, но полный силы и мужества. Его тёмные длинные волосы ровным потоком сподали на широкие плечи. Одет он был просто: серая холщёвая рубаха была местами изорвана, а кое где виднелись старые заплатки. Кожаные штаны и высокие сапоги были изрядно потёрты и говорили о том, что человек отшагал не одну сотню вёрст. Через плечо его была перекинута большая дорожная сумка, но вот, что лежало в сумке наяде разглядеть никак не удавалось, как бы она не старалась. Лицо у человека было доброе, и наяда чувствовала, что этот человек не причинит зла ни ей, ни тому миру в котором она живёт. И вообще человек ей сразу понравился, веяло от него какой-то благородной силой и добротой.

Наяда снова громко рассмеялась и чуть громче повторила свой вопрос:

- Ты кто?

На этот раз наяда озадачила человека гораздо сильнее. Голос он её расслышал довольно отчётливо, но увидеть он её конечно же не мог, и расстерянность в его серых глазах сильно рассмешила её. Но было видно, что человек её совсем не боится, скорее ему любопытно, кому же может принадлежать этот нежный журчащий голосок.

- А кто меня спрашивает? - сильным и твёрдым голосом парировал вопрс мужчина.

Наяда снова рассмеялась и её звонкий голосок слился слился затерялся в шелесте воды. Наяде было интересно забавляться с ничего не понимающим человеком.

- Это я, лилия. - смешливым голоском произнесла наяда. В реке рядом с берегом как раз плавало несколько крупных водяных лилий с огромными белыми цветами.

Но мужчину было не так-то просто обмануть, он прекрасно видел, что голос идёт совсем из другого места, хотя в данной ситуации он был готов поверить даже в то, что с ним заговорил водный цветок.

- Лилии не умеют разговаривать. - не совсем уверенно сказал человек.

- Много ты знаешь... - чуть обиженно ответила наяда. Она то знала что даже у растений есть свой язык и они умеют и любят поболтать.

Наяда зачерпнула в ладонь холодной воды и брызнуча человеку в лицо. Мужчина фыркнул и отошёл немного подальше от берега.

- Ты фея? - спросил человек.

- Сам ты фея. - весело ответила наяда и в который раз залилась звонким смехом.- Это вообще мой мир и поэтому отвечай кто ты и зачем пришёл в мой лес к моей реке.

- Ладно, отвечу. Хотя и не знаю кому. Я бродячий сказитель. Хожу по городам, рассказываю людям сказки, которые придумываю сам. Так далеко от дома зашёл в поисках новых сказок, и похоже как раз одну такую только, что нашёл. Теперь твоя очередь. Кто ты?

- Я наяда. - просто ответила наяда и стала видимой.

Её длинные, совершенно белые волосы спадали с красивой головки и окутывали её как бы белым полупрозрачным платьем, нисколько не скрывавшив, а даже наоборот подчёркивающим красоту её стройного тела. Наяда стояла в каких-то пяти шагах от сказителя и была так прекрасна, что мужчина на мгновение закрыл глаза и снова открыл их, проверяя не привидилось ли всё это ему. Глядя на реакцию человека наяда вновь зашлась звонким заразительным смехом.

- Ты богиня? - Расстеряно спросил сказитель.

- Я наяда. - повторила наяда.

- Наяда, - словно нечто вспоминая медленно произнёс мужчина. - Если сам тебя не увидел, никогда бы никому не поверил. А как зовут тебя наяда?

- Никак меня не зовут. У меня нет имени.

- А как же Лилия? - спросил сказитель.

- Что лилия? - не поняла наяда.

- Ты назвалась Лилией.

- Я просто пошутила.

- Почему? Это имя тебе очень подходит, ведь ты такая же прекрасная как этот цветок.

- Ладно, называй меня Лилией, если тебе так хочется. А тебя как зовут?

- Меня зовут Рогмунд, я из далёкой северной страны, которая находится по ту сторону гор.

- А как же ты смог пройти через Высокие Горы. До тебя никто не мог. - спросила наяда.

- Ну так я и не утверждаю, что это тбыло легко. - Уклончиво ответил Рогмунд - Лилия, а можно я сложу о тебе сказку?

- Пожалуйста, складывай. - согласилась Лилия, - а много сказок ты знаешь?

- Очень много.

- А мне расскажешь?

- Расскажу, если, конечно столь прекрасной наяде будут интересны сказки простого человека.

- Конечно, будут. - обрадовалась наяда, - будь моим гостем и оставайся столько, сколько сам пожелаешь.

И сказитель остался, разве можно было по собственному желанию расстаться со столь прекрасным созданием. Наконец, сказки, которые он сам придумывал и рассказывал людям оживали и он становился главным героем одной из них.

Шли дни, дни слогались в недели, недели в месяцы. Долгими вечерами Рогмунд рассказывал Лилии свои самые лучшие сказки. Про далёкие города, в которых живут, такие разные люди, про великие сражения, про богов сотворивших мир. Лилия слушала не перебивая, стараясь запомнить каждую сказку рассказанную Рогмундом. Ей было всё интересно, ведь, прожив тысячи лет в своём сказочном мире она не видела ничего кроме своей речки и леса, а тут перед ней вставал целый неизведанный мир, полный своих чудес и тайн. Каждый вечер до самой ночи она слушала сказки Рогмунда, а потом пела ему свои песни. Смысл песен не был понятен человеку, но они были столь прекрасны, что смысл был и не важен. Как-то незаметно Рогмунд и Лилия сблизились настолько, что обоим козалось что они знали друг друга всю жизнь. Знали и любили. Ни Рогмунд ни Лилия уже и помыслить не могли как бы они смогли жить один без другого. Без сказок. Без песен. По просьбе Лилии звери приносили им сказочно вкусные фрукты, откуда-то из глубины леса. В реке было полно рыбы. В общем недостатка в еде Рогмунд не испытывал, а Лилия вообще могла обходиться без еды.

Человек и наяда были счастливы. Человек сложил свою новую сказку, о том как в далёком сказочном лесу встретил он одинокую наяду и полюбил её. Сказка получилась стройной и наверное была самой лучшей его сказкой. Но любая сказка должна жить. Должна быть рассказана другим, иначе она останется всего лишь мёртвым набором слов. И однажды Рогмунд предложил Лилии ненадолго уйти из её родного леса. Постранствовать по миру, рассказать людям прекрассную сказку о их невероятной любви. Показать Лилии те места про которые он так долго рассказывал ей тёмными вечерами.

- Я не могу уйти, - ответила Лилия, она и сама готова была, хотя бы на время покинуть родную реку. Она безумно хотела повидать мир, лежащий по ту сторону Высоких Гор, но она не могла. - Я не могу отойти далеко от своей реки, иначе я умру.

- Ничего страшного, любимая, - ответил ей Рогмунд, - я останусь с тобой до тех пор, пока мои сказки не надоедят тебе и ты сама не прогонишь меня.

- Я никогда не смогу прогнать тебя, - грустно ответила наяда, - я слишком сильно люблю тебя.

Но прошло ещё какое-то время и Лилия стала замечать, что Рогмунд с каждым днём становится всё более грустным, что он страдает без своих странствий. Его душа стримится в дальние края, ему нужно рассказывать людям свои сказки. Без этого он начанал увядать и Лилия страдала вместе с ним. Она несколько раз предлогала ему идти одному, а когда он устанет от очередного странствия, то она всегда будет ждать его на берегу своей тихой речки. Но Рогмунд всегда отказывался, он не мог найти в себе силы разлучиться со своей любимой наядой. И от этого Лилии становилось ещё больнее. Она знала как сильно Рогмунд любит её, но и видела, что ему просто необходимо рассказать всему свету о своей любви. Рассказать всем свою новую сказку.

В прчем, Лилия знала, что существует одно средство, которое может помочь наяде покинуть родную речку. Сердце Единорога. Это было очень страшное средство. Пришлось бы убить это прекраснейшее и умнейшее из всех животных. Самое великолепное животное в её Сказочном Лесу. Да и остались ли они ещё она не знала. Последний раз Лилия видела Единорога у берегов своей реки не менее ста лет назад. Но даже если бы этот красивый зверь напиться из её реки, она всё равно не смогла бы причинить ему вреда. Она вообще не способна была причинить вред никому в её Сказочном Лесу. И даже если допустить тот факт, что она достала бы сердце единорога и съела бы его, она тот час же потеря ла бы все свои волшебные силы, правда в замен, смогла бы прожить долгую и счастливую жизнь рядом со своим любимым, странствуя с ним по свету и слушая его сказки, и, что самое главное Рогмунд был бы счастлив и она вместе с ним. Так рассуждая сама с собой она пришла к решению. И рассказала о нём Рогмунду. Сказитель конечно был против, но наяда умела убеждать, и не смотря на всю свою стойкость, Рогмунд здался.

Лилия рассказала где в её лесу жили Единороги и Рогмунд вооружившись длинным кинжалом отправился добывать заветное снадобье. Долго бродить по лесу ему не пришлось. Единорог сам вышел к нему. Сказитель понимал, что возможно это самый последний Единорог на всём свете. Он был так прекрасен, что заслуживал отдельной сказки. Тень сомнения закралась в сердце Рогмунда, но смог загнать свои сомнения в самый дальний уголок души, подошёл к Единорогу, который ничуть его не боялся. Он стоял и смотрел на человека с кинжалом огромными умными глазами. Единорог буд-то бы всё знал и всё понимал, а может так оно и было. С великой болью в душе Рогмунд попросил прощения у величественного зверя и вонзил в него острый кинжал. Единорог не дрогнул, не бросился бежать, он долго стоял смотря человеку прямо в глаза. И Рогмунд стоял не в силах отвести взгляда. Наконец силы оставили Единорога и он рухнул к ногам несчастного сказителя. Рогмунд, рыдая, вырезал сердце из его огромной груди и не помня себя бросился в обратный путь. Но теперь Сказочный Лес казался ему не таким красивым как был раньше. Небо затянуло тяжёлыми тучами, деревья недобро зашелестели своими огромными кронами, цветы спрятались в густой траве а в спину начал дуть сильный ледяной ветер. Сердце и душа Рогмунда более не были чисты. Человек совершил зло, убив последнего Единорога и лес, подчиняясь заклинанью наяды изгонял человека. Рогмунд бежал со всех ног, подгоняемый страшным лесом и вот наконец он увидел Лилию, он остановился перед ней и протянул на окровавленной руке ещё тёплое сердце. Без всяких раздумий наяда схватила обеими руками сердце Единорога и откусила от него малеький кусочек . Сомневаться было уже поздно, всё уже свершилось. Наяда вскрикнула и упала в объятия любимого. В тот же миг всё прекратилось. Затих ветер, перестали шуметь деревья, в лесу наступила мёртвая тишина. Лилия лежала на руках Рогмунда без сознания, её маленькая грудь ровно вздымалась и сказитель успокоился. Лилия была жива. Только кожа её перестала излучать свет. Лилия была сто ль же прекрасна и любима как и раньше, но только теперь она была не наядой. Она была человеком. И ничего исправить уже было нельзя.
Рогмунд нежно поцеловал Лилию.

- Проснись, любимая - ласково произнёс он, - у нас всё получилось.

Длинные ресницы Лилии затрепетали и открылись, она в недоумении смотрела на Рогмунда.

- Что случилось, любимый?

- Ничего страшного, ты просто на минутку потеряла сознание, но мы живы и мы вместе, теперь всё будет хорошо.

Голова у Лилии сильно кружилась и она с трудом могла вспомнить что произошло с ними несколько минут назад. Наконец сознание прояснилось, Лилия встала на ноги, огляделась вокруг и не смогла узнать своего Сказочного Леса. Нет это был всё тот же лес, он был так же красив, но в нём не было былой сказочности. Теперь это был просто красивый древний лес. Постепенно лес стал оживать, птицы снова защебетали на все голоса, вот только теперь Лилия не понимала их. Для неё теперь это был просто щебет. Она прижалась сильно-сильно к Рогмунду и заплакала. Лилия оплакивала всё то, что потеряла, всё то к чему привыкла за многие тысячи лет, но вместе со слезами уходила и грусть, ведь теперь она могла быть рядом, ВСЕГДА рядом, со своим любимым. Могла следовать за ним куда угодно, что бы он был счастлив, а вместе с ним и она, и никогда-никогда не разлучаться.

Рогмунд и Лилия долго странствовали по свету. Лилия наконец-то увидела всё, что так мечтала увидеть живя в своей маленькой речке. Сказка об одинокой наяде так понравилась людям, что они не скупясь одаривали сказителя, лишь бы ещё раз услышать замечательную историю. Рогмунд и Лилия ни в чём не нуждались, они были желанными гостями в любом городе, в любой деревне. Лишь только заслышав что в их сторону направляется прославленный сказитель люди сбегались на площадь стараясь занять лучшие места, что бы было лучше слышны его сказки. Лилия всегда была с Рогмундом, ни на минуту не оставляя его одного и они были счастливы. Лишь иногда набегала на Лилию грусть по оставленному ей когдато, давным-давно, Сказочному Лесу, и однажды она упросила Рогмунда заглянуть в её родные места. В её Сказочный лес, посидеть на берегу её маленькой речки.

Ну, что же Рогмунду и самому было бы приятно вспомнить те давние годы, когда они вдвоём с прекрасной наядой пели песни и рассказывали сказки на берегу чистой лесной речки... И вот они уже прошли насквозь Высокие Горы, по длинному тонелю спрятанному глубоко в скалах. Маленькое сердечко Лилии готово было выпрыгнуть из груди. Она совершенно не замечала, как же сильно она успела соскучиться по родному лесу, за долгие годы странствий. Ещё несколько минут и она его увидит. Наконец тёмный тоннель закончился и они с Рогмундом вышли на свет. Вот только Сказочного Леса больше не было. На месте величавых зелёных гигантов стояли огромные сухие коряги. Весь мир вокруг был мёртв. Лилия со всех ног бросилась к своей речке, но и речки больше не было. На её месте зиял длинный сухой овраг. Ни птиц ни животных в мёртвом лесу не было. Сказочный Лес умер, и бывшая наяда ничего не могла с этим поделать. Внезапно она всё поняла, поняла ту огромную ошибку, которую она допустила. Ведь это именно она хранила этот лес многие тысячи лет. Только благодаря магии скрытой в песнях наяды деревья жили так долго давая кров многим сказочным созданиям. Это именно она лечила зверей, оживляла деревья и не давала родникам пересохнуть. Без неё и без её магии высохли ручьи и родники, питавшие её родную реку, которая в свою очередь поила деревья чистой водой. Умерла река и умерли деревья. Все звери и птицы не способные покинуть Сказочный Лес умерли вместе с ним. Сказочный Лес более не существовал. И именно она, наяда, защитница и хранительница леса убила его своими же руками. Лилия села на берегу оврага, бывшего некогда её родной речкой и заплакала горько-горько. Напрасно Рогмунд пытался её успокоить, пытался тщетно найти какие-нибудь слова утешения, для бедной наяды, их просто не существовало. Три дня и три ночи плакала Лилия, а на утро четвёртого дня тихо умерла, ведь она была частью Сказочного Леса. Она была той самой сказкой, которая превращала обычный лес в Сказочный и маленькое её сердечко не выдержало и она умерла, навсегда оставшись со своим Сказочным Лесом.

Горю Рогмунда не было границ, за долгие годы любовь его ничуть не ослабла и жить без Лилии он больше не хотел, да и не мог. На все свои деньги он накупил бумаги и чернил, уеденился в далёкой пещере, где ему никто не мог помещать. Долгие дни он записывал все сказки которые придумал за всё время. Он ни ел и ни пил, а зачем? И вот когда работа была закончена, он немного подумав зжёг все свои сказки. Вместе со смертью его Лилии в этом мире больше не было сказок, все они умерли вместе с ней. Он сжёг их все без сожаления. Все, кроме одной, той самой про одинокую наяду. А после он сел в углу пещеры, ещё раз прочитал свою самую лучшую сказку и умер.

Сказочник умер, но сказка его живёт и по сей день. Сказка об одинокой наяде.

Граф Vulfgar.

[Маршал]

Граф Vulfgar. Мельница...
Когда дверь была уже закрыта, а рюкзак, прибор и сумки с припасами стояли у лифта, зазвонил телефон. Звонил Серёга.
- Лёх, здорова. Ты чего, дома? Может по пиву?
- Не, Серёг я на дачу уезжаю, уже из дома выхожу.
- А ты чего, опять копать? Надолго?
- На выходные, в воскресенье вернусь.
- А может и я с тобой?
- Да без вопросов, только быстро, жду в машине.
Серёга человек холостой, на подъём быстрый, и через пол часа синяя девятка ,обдуваемая жарким июльским ветром, мчалась по раскаленному асфальту в сторону пригорода. Настроение было хорошее, погода радовала обилием солнца, из динамиков негромко пели «Любе». Душу теребило то особое предвкушение чего-то необычного, которое возникает каждый раз, когда выезжаешь на поиск. Кажется ну вот в этот- то раз точно найдёшь нечто интересное, что-то такое, чего еще никто никогда не находил…
- Лёх, а чего за место то? От дачи далеко?
- Да нет, рядом совсем километра три. Я карту рассматривал старую и на реке увидел значок мельницы, вот проверить захотел.
- Понятно, а чего нам искать то на мельнице?
- Понимаешь, Серёг, на мельнице могло собираться куча народу, где то недалеко было место, где стояли обозы с зерном, толкотня, разгрузка, погрузка, ну и так далее. Так, что могли много чего потерять, по моим данным мельница на том месте стояла как минимум лет 150.
- Ясно.
Вообще-то Серёга не следопыт, а так, сочувствующий. Прибора своего не имеет, но на выезды ездит с удовольствием и управляется с лопатой весьма грамотно, что серьёзно облегчает процесс поиска и извлечения из земли находок.
Доехали мы без приключений, часика за два с половиной, у самой дачи остановились у сельского магазинчика, совсем маленького, но по ассортименту товара, претендующего как минимум на статус гипермаркета. Вообще я очень люблю подобные деревенские магазины, в них есть какой-то домашний дух, и в тоже время, кажется, что на его полках, среди вполне будничных товаров можно отыскать, как минимум, лампу Аладдина. Закупив всё недостающее, мы благополучно добрались до дачи. Дача встречала нас распустившимися розами, оплетшими небольшую перголу рядом с беседкой.
Рядом цвели изумительной красоты лилии. Запах цветов смешивался в тёплом воздухе и разносимый лёгким, шаловливым ветерком, кружил голову, непередаваемым никакими словами, ароматом. Мы сели в просторной беседке, открыли прохладное пиво, купленное в сельском магазинчике и ещё не успевшее нагреться. Поиск старой мельницы был назначен на утро, и пока можно было расслабиться и просто отдыхать, жарить мясо и пить местное пиво. Близился вечер, приближая тот миг, когда исполнятся все самые смелые фантазии, и несметные сокровища, достойные самых великих кладов мира, будут лежать у самых наших ног.
Утро. За окном моросит лёгкий, но весьма противный дождик. Мелкая водяная пыль просто пропитала весь воздух, смешиваясь в вышине с тучами, которые её и породили. Самим же тучам нет конца, от горизонта и до горизонта, затянув весь небосвод, и не оставляя надежд на улучшение погоды. Ну что же… Пьём чай со свежей только, что сорванной мятой. И ждём. Примерно через час небо стало светлеть и кое где даже появились разрывы в сплошном, до того, покрове из туч. Забираемся в машину, навигатор на крепёж. Поехали…
Доехав до нужного места, оставляем машину, далее предстоит продвигаться около километра пешком вдоль реки. Прямо за дорогой начинается буйная трава, мокрая и очень высокая, просто джунгли какие-то. Ныряем, над зелёным морем видны только наши головы, и хотя моросящий дождь прекратился, и даже кое где стало проглядывать радостное солнышко, головы, это единственные места наших тел, которые оставались сухими.
Проходим к реке и пробираемся сквозь густой кустарник в изобилии растущий вдоль берега. Некоторое время стоим в изумлении. Мы попали совсем в другой мир, или, скорее всего в другое время. Мы перенеслись на миллионы лет назад, когда земля была ещё молода, и была сплошь покрыта первобытными джунглями. Зелёные лианы свисали с ветвей деревьев, закрывших всё небо, и исчезали в огромных папоротниках.
Казалось, ещё миг и из зарослей выскочит какой-нибудь представитель доисторической фауны. И сквозь всё это течёт небольшая речушка, с названием, значение которого, затеряно где-то в прошлом. Вода кристально прозрачна и, скорее всего, весьма вкусна.
Глубиной же она не вышла, и решено было двигаться по ней как по дороге, тем более, что всё равно сухого места на нас найти было уже не возможно… Прибор был немедленно приведён в боевую готовность и тут же показал, что в мелких камнях, покрывающих всё дно, имеется небольшой цветной металл. Из опыта я уже знал, что цифровое значение показанное прибором, скорее всего, соответствует пустой гильзе. Так и есть. В конце 41-го в этих краях велись ожесточённые бои, и свидетельства этому насытили местную землю весьма плотным слоем.
Двигаемся вниз по реке с большим трудом, мешает растительность, но медленно всё же продвигаемся вперёд, никаких интересных находок, на сигнал, соответствующий гильзам, перестаём реагировать. Нам нужны зацепки, но как раз их-то нет, нет и места, где по характерному рельефу берегов, можно было бы предположить наличие в прошлом, стоявшей там, водяной мельницы. Время близится к полудню, жаркое летнее солнце, в неравной борьбе, всё таки разметало мерзкие тучи по всему небу, и теперь радостно пробивалось сквозь, ставшую такой яркой, зелень листвы. Место, обозначенное на карте, мы давно прошли. Пора выбираться из прошлого в настоящее.
Настоящее встретило нас ярким, слепящим солнцем, и некоторое время приходится простоять, почти ничего не видя.
Когда глаза привыкают к столь яркому свету, оглядевшись по сторонам, замечаем недалеко на холме яблони, по виду старые и одичавшие, хотя и полные маленьких зелёных яблок. Ну, что же яблони это хорошо, это след. Подойдя поближе, замечаем следы старой дороги, со временем превратившийся в небольшой овраг, по которому сейчас вниз с холма сбегает весёлый ручеёк.
Побродив по окрестностям, находим места, где стояли дома, одичавшие сады до сих пор стоят на своих местах, из чего можно сделать выводы, что деревенька была брошена в результате укрупнения деревень в 50-х годах, и скорее всего когда-то была деревней при мельнице. Осталось только найти что-нибудь интересное, что-нибудь редкое, какой-нибудь клад старого мельника.
И находки действительно не заставляют себя ждать: 3 копейки Николая I, крышка от самовара, ещё одна, ручка от самовара, краник, вентиль. Они, что тут, произвели почётное захоронение самовара? Но самого самовара почему-то нет. Дальше нашлось медное колечко сделанное из монетки, такого маленького размера, что не влезло даже на нижнюю фалангу моего мизинца, девчушка видимо мелкая потеряла, и конечно же гильзы и патроны, куда ж без них то. В общем, разнообразие находок было весьма велико. Но ничего ценного, правда, не попадалось. И вот отойдя чуть подальше, мы находим на самой поверхности, огромный, красивейший, изумительнейший белый гриб, за ним ещё один, и ещё. Чем дальше, тем больше.
Грибы стоят в мокрой траве и превосходно блестят своими влажными шляпками в ярком солнце. Хорошо, что мы взяли с собой пакеты, ведь жареные белые грибочки так хороши под водочку, да на природе. Всё на вечер имеем неплохую порцию вкуснятинки. Поиск. Когда ищешь предметы потерянные людьми в далёком прошлом, то так незаметно бежит время, и когда тебе кажется, что и бродишь-то всего часик, а потом глядишь на часы и удивляешься, сколько времени прошло на самом деле. И даже когда начинает темнеть, то так не хочется останавливаться, но уходить всё же пора. Глянув на часы, мы решили, что пора закругляться, нужно ещё добраться до машины, а там грибы, водочка, обсуждение, отдых. Всё же разведка прошла удачно. Нужно будет обязательно сюда вернуться. Масса положительных эмоций получена, свежий воздух, красивые места, так радующие глаз, интересные находки, всё это зарядило нас до краёв. Надолго ли? Посмотрим, а пока… Пока красавица речка, сколько всего ты помнишь? Пока, величавые холмы, сколько всего вы храните? Пока, древние дедушки дубы, сколько всего вы видели? До свидания! Я вернусь к вам! Я без вас не могу!

Vulfgar.

[Маршал]

Vulfgar. Тайна старого купола
ВЕСНА
Домой мы возвращались, хоть и совершенно усталые, но вполне довольные. Можно было считать, что поездка удалась. С погодой нам повезло, а в кожаном подсумке, перекинутом через моё плечо, позвякивало немало интересных старинных артефактов, выкопанных нами с Серёгой за два дня. По приблизительным подсчётам после продажи находок с аукциона должна получиться неплохая сумма, которая могла покрыть не только нашу последнюю поездку, но и все предстоящие поездки начинающегося сезона. Так, что настроение у нас было, ну просто, замечательное. Да и дело не только в находках. После долгих морозных зимних дней в наши края наконец-то пришла весна, даже не просто пришла, а ворвалась. Ворвалась со всей яростью ломаемых на реке льдин, таящих снегов, бурлящих звонкими потоками по улицам, вдоль тротуаров. С яростью заскучавшего весеннего солнца, проникшего, наконец-то, в зимний суровый мир нескончаемого сумрака, да так, что уже к концу марта в полях не осталось и намёка на серые снежные сугробы.
С осени распаханные поля, подсохнуть ещё не успели, и больше напоминали чёрные болота, чем твёрдую землю, но там где не прошлись с осени плуги тракторов, во вновь возрождаемых колхозах, дёрн был крепок и позволял двум изголодавшимся по романтике следопытам, отвести душу. Земля под растаявшим снегом оказалась совершенно не промёрзшей, видимо толстая снежная шапка и плотный ковёр, слежавшейся сухой травы, не дали почве промёрзнуть на большую глубину, а яркие солнечные лучи согрели её и растопили последние кусочки льда, прячущиеся в земле от дневного света.
Вечер был тёплым, не смотря на то, что утром термометр показывал около нуля. Машина быстро мчалась по почти пустому шоссе, оставляя позади птичьи трели, журчание воды в растолстевших ручьях да тёплые порывы весёлого ветра. Всего того, чего нам всем так не хватает в душных и пыльных городах.
Эх, если бы не работа... Хочется бросить всю эту будничную суету больших мегаполисов. Все эти необъяснимые пробки на дорогах и вечную давку в супермаркетах и уехать куда-нибудь подальше. Забраться в самую глушь, что бы больше никогда не видеть грязные недовольные рожи вонючих бомжей и сытые довольные хари политиков... В общем, уезжать не хотелось совершенно, но было необходимо.
- Серёг, ну так, как - нарушил затянувшееся молчание Лёха - Послезавтра копать едем?
- Давай, Лёх завтра на эту тему поговорим, я как с делами разберусь, так тебе наберу, лады?
- Лады. - согласился Лёха.

ЦЕРКОВЬ
Разговор не клеился, каждый думал о чём-то своём. За окном мелькали весенние пейзажи. Поля ещё были совершенно серыми, а вот на ветвях деревьев уже собирались проклюнуться первые нежные зелёные листочки. Они ещё не пробились сквозь толстую кожуру почек, только собирались, но деревья уже окружал еле заметный туманный ореол, словно сообщая всем вокруг, что ещё немного, может сегодня или завтра, лес оденется в нежнейший весенний наряд и зашумит зелёной листвой, переговариваясь о своих секретах с тёплым ветром. Но это будет скоро, а пока лес оставался серым и прозрачным, и сквозь этот прозрачный лес Лёха вдруг увидел церквушку, стоящую вдалеке за деревьями. Только самую маковку купола, почти на самом горизонте. Стоит распуститься листьям и её совсем закроет зелёная масса.
- Смотри ка, сколько лет мы тут ездим, а церкви я никогда не видел, - заинтересованно глядя в окно, вслух подумал Лёха.
- А? Чего? Какая церковь? - Вышел из раздумий Серёга, и немного притормозил машину, пытаясь проследить за Лёхиным взглядом.
- Да вон там, над деревьями купол торчит - показал Лёха. - притормози, выйдем, посмотрим.
Серёга свернул в крайний правый ряд, и выбрав подходящее место остановил машину на грязной обочине. Лёха вытащил из багажника небольшой бинокль, поглядел в него и передал товарищу.
- Вон в том направлении, Серёг, смотри, - Лёха рукой указал туда, где заметил церковь, - я уж думал сначала, что показалось.
- Да, вижу, - Серега, наконец, поймал в окуляр отдалённое строение - точно церковь, раздолбаная по ходу. Слушай Лёх, а там вроде нет же ничего, ни деревни, ни дач, мы ж были где-то там, в прошлом году и никакой церкви не видели, поля да леса, странно.
- А может, поедем, посмотрим? - задумчиво произнёс Лёха, ехать в Москву ему совершенно не хотелось, а тут предоставлялась возможность, хоть и ненадолго, но продлить приключение, - а чего, время у нас есть ещё, поглядим пофоткаем и всё.
- Только если не долго, а то пробки на МКАДе... - сегодня за рулём был Серёга, и ему совершенно не улыбалось торчать весь вечер в столичных пробках.
Лёха включил навигатор, запустил генштабовскую пятидесяти метровку и обнаружил, что в том направлении идёт просёлочная дорога.
- Давай, Серёга, щас метров триста вперёд, а там направо дорога будет. - Лёха установил навигатор на крепление и захлопнул дверь.

ТЕОРИЯ ДАРВИНА
Дорога оказалась дорогой лишь по названию. Может быть, когда-то в восьмидесятом году там и была вполне приличная стезя, так, по крайней мере, сообщала карта тех лет, но сейчас она была больше похожа на разбитую колею. Очень осторожно Серёга съехал с основной дороги. Особенно бояться не приходилось, Лёхина нива бывала в местах и похуже, но осторожность всё равно соблюдать приходилось. Перспектива застрять в весенней грязи, на полпути до дома совершенно не радовала. Разбитая дорога оказалась засыпанной гравием и уже через несколько минут машина смело неслась, разбрызгивая в разные стороны чёрную грязь, высокими протекторами, в нужном направлении. Друзья проехали небольшое поле и углубились в лес, дорога была довольно крепкой, и было видно, что ей всё же хоть и изредка, но пользуются, возможно, где-то там за лесом были дачи. Несколько километров колея плутала между старыми деревьями, а затем выскочила, то ли на большую лесную поляну, то ли на мелкое заброшенное колхозное поле, заросшее сорняками так, что толстые стебли репейников и крапивы, вымахавшей почти в человеческий рост, не смогли склонить ни снег, ни морозы. И вот, на самом дальнем краю поляны, в лесу, почти скрытая деревьями стояла та самая церквушка. Не мудрено, что Лёха и Серёга не заметили её раньше. Летом она была совершенно скрыта от посторонних глаз зеленеющим лесом, да и сама церковь была маленькой и невзрачной. Время и люди не пощадили её, крыша была наполовину разрушена, одна стена рухнула совершенно, открывая ветру и дождю, почти стёртые лики святых, расстрелянных кем-то из карабина. Люди здесь явно бывали, потому, что весь пол был усыпан битой посудой, пустыми банками из под пива и консервов, шприцами и презервативами, а с боку от уцелевшей стены возвышалась немалая гора бытового мусора. После всего увиденного можно было полностью согласиться с противниками теории Дарвина. Человек не мог произойти от обезьяны. Как минимум от свиньи.
Было понятно, что искать вокруг этой церквушки абсолютно бесполезное дело.
- Зря ехали, только настроение испортили. - Видно было, что данное состояние церквушки сильно расстроило Серёгу, он вообще очень переживал, когда видел как люди засерают всё вокруг себя. - поехали нафиг отсюда.

ТУРИСТЫ
Однажды, в позапрошлом году, помните, когда жаркое лето стояло, леса горели, я предложил Серёге прокатиться вдоль реки Угры. Места там очень красивые. Можно было, и покапать и искупаться. Серега, конечно же, согласился и через пару часов мы уже катились вдоль берега самой чистой реки Калужской губернии. Масса туристов и отдыхающих повергла нас тогда в шок. Конечно, каждый хочет вырваться подальше от смога, которым совершенно невозможно дышать и уехать куда-нибудь, где почище и покрасивше, да что б речка прозрачная да прохладная. В общем люди заполонили совершенно всё пространство по обоим берегам Угры и двух близлежащих карьеров. Масса палаток, прицепов, вагончиков, фургончиков, домов и домиков на колёсах всех размеров, вот, что представляла в тот день река, и это были не выходные дни. Да и люди, очевидно, не на один день приехали, и находятся здесь уже давно, особенно по горам мусора вокруг них. Просто свалка какая-то. Даже ВОНЮЧАЯ СВАЛКА. Запомнился один момент: очень дорогой дом на колёсах рядом стол и два шезлонга с зонтами, на шезлонгах мужчина и женщина, на столе какие-то объедки, пиво, вино, арбуз, бокалы. Ну, рай в общем, если бы не гора мусора в метре от них, не просто мусора, а тухлых объедков вперемешку с одноразовой посудой и в придачу ко всему всё пространство вокруг усеяно битой стеклянной посудой. Тут же в песочке смешанном с этой битой посудой играются два маленьких ребёнка. Кто-то скажет, что я преувеличил, что может, не так было всё страшно. Нет, всё было именно так. И ещё гораздо страшнее, потому, что так было ВЕЗДЕ. Все берега были засраны настолько, что ни то, что купаться расхотелось, а вообще оставаться там более не было никакого желания. Хотелось выйти из машины, встать на высоком берегу "самой чистой" реки и крикнуть во всю силу: "Я люблю вас люди" и что бы только "мать, мать, мать..." разнесло утреннее эхо.

СТРАННЫЙ РИСУНОК
Да... Пора было уезжать. До Москвы Лёха и Серёга доехали быстро и без приключений. Договорившись созвониться на завтра, они разошлись по домам. Лёха быстро приготовил всё необходимое для завтрашней работы, включил компьютер и подключил к нему фотоаппарат. Он собирался написать отчёт о двухдневном походе, тем более, что написать было о чём, но для начала нужно скачать фотографии, чуток подкорректировать и отобрать самые интересные. Работа была уже почти закончена, когда на глаза попалась самая последняя фотография, сделанная в той самой церквушке. На снимке был запечатлён купол с видом изнутри. Ничего примечательного не было в этой фотографии, но Лёха решил непременно написать, о своих впечатлениях от загаженной церквушки и приложить пару фоток. Немного подправив тона и освещение на снимке, Лёха вдруг заметил, что на куполе проступают то ли странные тени, то ли какой-то загадочный рисунок. Ещё немного добавив контраста, рисунок на внутренней части купола проявился немного чётче. Стало понятно, что это не простая игра теней. Ясно угадывался чёткий круг во весь купол, в середине круга, ровно в центре купола, круг поменьше, от центрального круга отходит прямая линия, и видны какие-то символы. Верхняя краска на поверхности купола отсутствовала, так, что кирпич покрывала только штукатурка, да и та местами откололась так, что торчали голые кирпичи. Получалось, что странный орнамент был нанесён поверх штукатурки, но под основным рисунком, который давно осыпался. Кому и зачем нужно было наносить на потолке непонятный знак, было неясно.

ТАЙНА
Предчувствие, чего-то совершенно необычайного, настолько захватило Лёху, что просто разрывало его изнутри. Ему срочно нужно было рассказать об увиденном кому-нибудь. Лёха снял трубку и набрал Серёгин номер. Серёга как раз собирался ложиться спать, когда у него зазвонил телефон.
- Серёг, ты не спишь ещё? Слышь, я тут такую фигню странную обнаружил... Да не, по телефону не объясню... Да одевайся и приходи, покажу всё... Нет, не пойду, с работы отпросился... Нужно ехать... Ага, давай, жду...
Через пол часа в дверь Лёхиной квартиры позвонили и Лёха с трудом оторвавшись от компа пошёл открывать.
- Ну, чего ты там нашёл такого? - на пороге стоял Серёга, в руках у него болталась пластиковая сумка, в которой отчётливо вырисовывалось несколько баночек с пивом.
- О, пивка прихватил, здорово. - Лёха перехватил у друга сумку с пивом - Заходи, дверь закрой на ключ, я пока пиво в кружки налью.
- Давай, Серёг, бери там табуретку и присаживайся рядом. - Лёха поставил кружки с пивом на стол, и раскрыл фотографию церковного купола на весь экран. - вот, смотри. Видишь чего-нибудь?
- Ну, краска облезла, стены грязные, облупленные, - нерешительно ответил Серёга, он явно не мог разглядеть на старом облезлом потолке ничего не обычного.
- Не, ну ты вот сюда смотри, вот видишь, рисунок проступает, вот круг, вот ещё один, - Лёха нажал на кнопку, и на экране возникла точно такая же фотография, но немножко в других световых тонах, рисунок на ней проявлялся намного отчётливее, - вот теперь смотри, я чуть контрастности прибавил и...
- Ну да, - согласился Серёга, - вроде видно чего-то, или просто игра теней.
- Да нифига это не игра теней, вот смотри, что тут нарисовано, - Лёха протянул ему лист бумаги, с нарисованным чёрным фломастером, кругом, - вот я перерисовал, примерно так.
- И чего это такое? – Серёга взял листок в руки, покрутил его так и эдак, и положил обратно. – может когда церковь возводили строители разметку какую-нибудь и нарисовали.
- Да может оно и так конечно, - возразил Лёха, - но я тут проверил кое-что, вот эти маленькие кружочки точно указывают на стороны света, тот, что с точкой посредине как раз на восток направлен.
- Компас какой-то, -Серёга ещё раз более внимательно вгляделся в рисунок.
- Ага, вот и я так подумал, короче, если это компас то полоска указывает направление, а знаки возле центрального круга цифры. Получается на северо-запад 25 или 52.
- Метра или километра? – Серёгин интерес явно разгорался всё сильнее.
- Так, Серёг, я узнал, что церковь построена в конце 18 века, по проекту Ю.М. Фельтена, теперь гляди, что о нём говорится в википедии.
Лёха пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране высветилась информация:

Фельтен, Юрий Матвеевич
Ю́рий Матве́евич (Георг Фридрих) Фе́льтен (нем. Georg Friedrich Veldten; 1730—1801) — архитектор, получил образование в Германии, состоял при архитекторе Растрелли помощником по сооружению Зимнего дворца и стал ведущим архитектором в Конторе строения дворцов и садов Её Величества, а с 1764 года преподавал архитектуру в Академии художеств. В 1772 году был возведён в звание академика, в 1785 избран в адъюнкт-ректоры Академии и в 1789 году стал директором Академии.

- И вот тут Серёг, самое интересное. – Лёха придал голосу заговорщицкий тон, - зачем ведущему архитектору Её Величества строить церковь в дикой глуши?
- А метры или километры? Вёрсты, Серёг, вёрсты. Они тогда в вёрстах расстояния измеряли. Вот гляди, что я тут нашёл, - Лёха вывел на экран монитора спутниковую карту. – Гляди, вот наша церковь, теперь двигаемся на северо-запад, отсчитываем 25 вёрст - ничего, 52 версты – что? Церковь. Точно такая же церковь, судя по размещённым фотографиям. Как думаешь кто архитектор?
- Фельтен? – Серёга превратился весь в слух.
- Точно, Фельтен. – Лёха нажал на кнопку, и принтер зажужжал, распечатывая нужную карту, - Так зачем Фельтен строил церковь в самом глухом районе Калужской области и зачем наносил под её купол компас, указывающий на точно такую же церковь?
- Не знаю, Лёх – растерянно проговорил Серёга, - и наверное никто не знает, кроме может, самого Фельтена.
- Ну, то есть, а Фельтен его знает, - на улице уже начинало смеркаться, - в общем, я на завтра от работы отмазался, у меня в запасе четыре дня, нужно ехать.
- Да поехали, - немного подумав, согласился Серёга, - я свои дела на несколько дней, вполне могу отложить.
- Ну, всё, тогда допиваем пиво, и двигаем баиньки, а завтра как обычно в 6.00 у подъезда.
Друзья ещё немного поболтали о предстоящей поездке, которая обещала массу интересных приключений, манила золотым блеском беспрецедентной авантюры, и даже немного пугала предстоящими опасностями, добавляя в кровь, небольшую порцию адреналина, который в свою очередь, заставлял сердце биться быстрее. Обсудили маршрут, допили пиво и разошлись по домам.

ЗВОНОК
Спалось совсем плохо. Лёха долго не мог уснуть, ворочался, ночь тянулась очень долго. Не давал покоя проклятый рисунок. Что он мог скрывать? На что указывал давно умерший архитектор? Какое послание он зашифровал таким хитрым образом и главное зачем, ведь увидеть его можно, только если удалить верхнюю роспись, но в те времена невозможно было предсказать, что когда-нибудь почти все церкви придут в упадок и будут разрушены. Или всё-таки кто-то мог предвидеть подобное, и именно на этот случай зашифровал и оставил некое послание. Что же могло там быть? Это предстояло выяснить завтра, а впрочем уже сегодня. Под утро Лёху охватил тягучий липкий сон, и только он стал проваливаться в тёмные объятия морфея, как ужасный звон заставил его вскочить с кровати. Звонил домашний телефон. Лёха почти ничего не соображая схватил трубку, но на другом конце провода молчали. Слышна была какая-то возня, кто-то шуршал то ли бумагой, то ли тканью, потом послышался какой-то далёкий рык. Лёгкий холодок страха пополз по Лёхиной спине. Предательские мурашки покрыли всё тело. Остатки сна сдуло, словно ветром и унесло, куда-то в окно, там, где уже намечался ранний весенний рассвет. Лёха зажёг свет, умылся, оделся, включил компьютер и сел у монитора с чашкой горячего кофе, хотелось ещё раз посмотреть на загадочную фотографию церковного купола. Всё равно до подъёма оставалось всего полтора часа. Лёгкий страх, вызванный ранним звонком, испарился вместе с последними остатками сна. Так часто бывает, когда многие вещи, которые вечером или ночью кажутся значительными или важными на утро оказываются пустыми и глупыми. Не зря же говорят, что утро вечера мудренее. Лёхе даже стало немножко смешно, ну надо же было испугаться какого-то глупого звонка. Может мужичок, какой подзагулял, да с перепою номером ошибся. Всякое бывает. Через полчаса он уже совершенно забыл о ночном звонке, зачитавшись очередным отчётом на кладоискательском сайте, на котором он ни раз и сам выкладывал отчёты о своих выездах. Но тут снова зазвонил телефон. Время было уже около пяти утра, и Лёха не сомневался, что на этот раз звонит Серёга, что бы убедиться, не проспал ли его соискатель.
- Да, Серёг? – Лёха допил кофе и поставил кружку на стол. – Ало! Ало, говори!
Но трубка, как и в первый раз, продолжала молчать. Прислушавшись Лёха разобрал какие-то звуки, словно кто-то замогильным голосом бормотал непонятные слова на неизвестном ему языке, он даже был уверен, что и языка такого не существует. Лёха нажал отбой и откинул трубку телефона в сторону, как будто она могла его ужалить. Ночной страх вернулся и набросился на него с новой силой. Ничё, ничё… Нужно просто успокоиться. Может это тот же алконавт никак не может набрать правильный номер. Разум подсказывал, что так оно и есть, но внутреннее чутьё, подлым хорьком свившее гнездо где-то под сердцем, говорило, что звонки как-то связаны с загадочным рисунком. Что-то было во всём этом мистическое. Нужно бы по колдовским сайтам полазить, может этот рисунок часть какой-то пентаграммы? Может архитектор был почитателем некоего нетрадиционного культа?
Когда телефон зазвонил снова, Лёха был уже готов к звонку. Он специально долго не подходил к телефону, проверяя настойчивость звонившего, да и вообще сомневаясь, стоит ли снимать трубку. Наконец решившись, он поднёс телефон к уху и прислушался, ожидая снова услышать странные звуки или невнятное бормотание.
- Ало, блин, Лёх ты спишь там, что ли? – это был Серёга, у лёхи отлегло от сердца, - Ты чего молчишь, то? Ало!
- Да не, не, Серёг, я не сплю, - успокаивающимся голосом ответил Лёха, - Я вообще одетый и не спал почти.
- А чего не спал-то? – спросил Серёга.
- Да хрен его знает, не спалось, бывает так.
Лёха не стал рассказывать Серёге про телефонные звонки, а то ещё подумает, что он совсем чокнулся.
- Всё, Лёх, выходи через полчаса, я щас в машину шмотки перетащу и выезжаю.
- Хорошо, выхожу.
Лёха не стал ждать полчаса, вещи были собраны, он закинул рюкзак за плечо, взял в руку металлодетектор и лопату, вышел на лестничную площадку и закрыл за собой дверь.
Утро было довольно холодным, но весенний ветер бодрил и успокаивал нервы, придавая уверенности и отгоняя мрачные мысли. Хорошо, что Серёга был сегодня за рулём и на своей машине, можно было выспаться в пути. Дорога до места предстояла не близкая, часа три по трассе, а потом куда навигатор выведет. Маршрут был проложен, координаты вбиты, все точки расставлены, батарейки заряжены, чай в термос залит. Лёха сел на рюкзак, закурил сигарету и стал ждать…

НЕВЕЗУХА
В дороге не произошло ничего интересного. Лёха спал. Спал глубоким спокойным сном. Спал до тех пор, пока машина не остановилась, и Серёга не потряс его за плечо.
- Лёх, просыпайся, мы почти на месте, куда дальше то?
Машина стояла на какой-то просёлочной дороге, слева было поле, справа глубокий овраг, по которому журчал махонький, но очень бойкий ручеёк, скоро наступит лето, жаркое солнце прогреет землю и от ручейка не останется и следа, а прямо перед машиной возвышался пасмурный весенний лес. Нестройная колея, разбухшая от талой воды, уходила дальше и терялась среди чёрных деревьев. Для того, что бы ни застрять в этой грязи, нужен был, как минимум, танк. Лёха достал навигатор, и запустил карту Генштаба. Пункт назначения находился прямо перед ними на расстоянии трёх километров, но подобраться ближе на машине было совершенно не возможно.
- Может объездной путь есть? – Серёга достал из бардачка атлас Калужской губернии и внимательно разглядывал его, пытаясь понять, как им поступить дальше.
- По навигатору нет, - Лёха переключал навигатор с одной карты на другую, - Лес кругом, мы в самой близкой точке. Дорога только одна, вот эта. Видимо дальше придётся идти пешком.
Пешком идти, утопая по колено в грязи, никому из них не хотелось, но ни ехать же обратно, тем более, что где-то впереди их ждала разгадка тайны архитектора Её Величества. Тайны, которая не даст им спокойно спать по ночам, и которая будет преследовать их всё время, пока не удастся понять, что именно хотел сказать человек, нарисовавший под куполом церкви странный знак.
Некоторое время ушло на сборы. Нужно было упаковать в рюкзаки лопаты и приборы, никогда не знаешь, что может пригодиться в будущем. Наконец рюкзаки были собраны, друзья попили горячего чая из термоса и зашагали вперёд, меся и без того жидкую грязь своими сапогами.
Путь в три километра оказался не простым. Мало того, что дорога, по которой, видимо уже очень давно, никто не ездил, была похожа на болото, так ещё и изобиловала поваленными деревьями всех размеров и калибров. Перелазить через толстые стволы, с торчащими в разные стороны, грязными мокрыми ветками, было едва ли легче, чем брести по пустым участкам, утопая почти по колено, в весенней грязи. Ещё совсем недавно, друзья не могли нарадоваться приходу долгожданной весны, но сейчас они перебрали все проклятия в её адрес. Лёха порвал штанину, зацепившись где-то за острый сук, когда перелазил через очередное дерево, а Серёга поскользнулся и, свалившись в грязную лужу, вымазался так, что стал похож на старого мокрого лешего, но жажда неведомого вела их вперёд и ни у кого из них и мысли не возникло повернуть назад. Неожиданно дорогу преградил овраг, тот самый, что был справа от машины, тот по которому бежал весёлый ручеёк. Неизвестно как, но маленький ручей теперь походил больше на горную речку, видимо по пути к нему присоединилось ещё несколько таких же журчащих ручейков и, объединив усилия, они ринулись вместе, стремясь размыть на своём пути всё, что им мешало. Вот и в этом месте когда-то был бетонный мостик. Но мостик, за долгие годы, был основательно разрушен и, переправиться по нему не представлялось никакой возможности. Слева была видна обходная тропинка, видимо кто-то натоптал её прошлым летом, но и по ней переправиться на тот берег было невозможно. Бурный поток весенней талой воды размыл берега, отдалив, их друг от друга на такое расстояние, что перепрыгнуть смог бы лишь чемпион по прыжкам в длину. Ни Лёха ни Серёга не являлись таковыми да и нагружены были тяжёлыми рюкзаками, а потому прыжках не могло идти никакой речи. А впрочем, какая разница и так они промокли уже до самой последней нитки, так что терять им было нечего, и ребята, постояв немного на краю овражка, стали спускаться вниз, там, где бушевал и безумствовал, звонкий весенний ручей, злобный, мутный и вредный. Как друзья перебрались на другой берег оврага они и сами не могли сказать точно, запомнились лишь скользкие края противоположного берега, по которым никак не удавалось забраться наверх, ноги постоянно оскальзывались в сырой глине и они скатывались назад к воде. Наконец, Сереге, поддерживаемому сзади Лёхой, удалось вогнать в землю большой походный нож, и выкарабкаться на твёрдую землю. Противоположный берег был более высоким, и открытым солнцу, и, что самое главное совершенно сухим. Выбравшись из оврага, следопыты долго лежали на прогретой солнцем земле не в силах подняться. Наконец, когда лежать уже больше было не возможно из-за пронизывающего всё тело холода, они поднялись. У Лёхи в рюкзаке ещё оставался горячий чай, который немного их согрел, и друзья двинулись дальше. Идти оставалось совсем немного. Метров пятьсот. Нужно было свернуть налево и, за дальним пролеском должна была показаться искомая церковь. Справа было скошенное поле, полностью просохшее и твёрдое, идти по нему после болота и бурелома было одно удовольствие. Нужное расстояние друзья преодолели за считанные минуты, не смотря на то, что сил уже почти не оставалось, но близость цели заставляла почти, что бежать в нужном направлении. Оставалось лишь обогнуть по краю поля небольшой пролесок и за ним уже церковь.
Церковь открылась взору как-то сразу. Вот её ещё не было, а вот она уже вся. Не большая, но очень красивая, расписанная голубыми красками, купола горят золотом, кресты уходят высоко в небо. Свеженькая, чистенькая, обнесённая новеньким забором, и что самое главное от неё отходила вполне приличная асфальтовая дорога, уходящая куда-то в лес примерно в том направлении, откуда и пришли Лёха с Серёгой. Дорога отделяла церковь от небольшого, но видно очень богатого коттеджного посёлка, обнесённого высоким каменным забором. Такого друзья ожидать не могли. Они стояли и молча смотрели на сверкающую церквушку. Каждому из них было понятно, что искать, что-либо тут уже бесполезно. Тайные знаки, если таковые имели место по аналогии с прошлой церковью, давно находятся под росписью стен и потолков. А копать на территории никто не разрешит.
- Вот тебе Лёха и загадка старого купола – Серёга был подавлен ничуть ни меньше Лёхи. – Ладно, давай двигать к тебе на дачу, а то схватим воспаление лёгких нахрен. А завтра копать пойдём.
- Может, внутрь зайдём, осмотримся, - предложил Лёха.
- Да ты чё, кто ж нас туда в таком виде пустит то? Ты себя со стороны видел бы. Вылитый глиняный голем, нас там за демонов примут, кадилом забьют.
- Может, по асфальту пойдём, дорога вроде в нужном направлении идёт. А там по навигатору сориентируемся.
- Ну, давай. Всё лучше, чем тем же путём возвращаться.
Мокрые и грязные следопыты не прошли пары километров через лес по асфальтовой дороге, когда деревья расступились, образуя небольшой просвет в сплошной чаще, и взгляду открылось небольшое поле, покрытое сухой травой. На дальнем конце поля Серёга увидел свою машину.
Оказывается, они остановились совсем близко от хорошей асфальтовой дороги, просто её не было видно на фоне деревьев. Друзья сняли верхнюю грязную одежду, сменили мокрую обувь, залезли в машину, в которой Серёга уже включил на полную мощность печку, и отправились к Лёхе на дачу, где их ждала сухая одежда, жаркий камин, вкусные шашлыки и бутылочка вкусной водочки. Впереди ещё три долгих весенних дня. Три дня, которые можно посвятить любимому занятию. И хоть так и не удалось разгадать тайны, с которой им пришлось соприкоснуться, не беда. Ещё была куча мест, которые предстояло разведать, а значит и множество неразгаданных тайн и интересных приключений ждало их впереди. Но пока наступал вечер и усталые друзья должны были хорошенько выспаться. Пожелаем им спокойной ночи.

ПОДЪЁМ
Утро выдалось очень холодным, рассвет долго не наступал, а когда на улице всё же рассвело, то всё небо оказалось затянутым тяжёлыми свинцовыми тучами. Сверху падали мелкие колючие снежинки, ненадолго задерживались на остывшей за ночь сухой траве и не способные противостоять теплой земле, таяли, превращаясь в маленькие блестящие капельки воды.
Лёха долго лежал под одеялом, не смотря на то, что будильник прозвенел уже давным-давно, но никакого желания выбираться на холодный воздух у него не было. Камин за ночь прогорел, угли погасли и воздух в комнате, хоть и был гораздо теплее уличного, но с того момента как потух последний огонёк, остыл основательно. Да и Серёга не спешил вставать, хотя в его комнате всю ночь работал электрообогреватель и недостатка тепла он не ощущал, но погода за окном не располагала к раннему подъёму.
Наконец, Лёхе надоело нежиться под тёплым одеялом, он встал, быстро оделся, закинул в камин, с вечера запасенные дрова и мелкие щепки, подсунул под них свёрнутую газету и чиркнул спичкой. Сухие деревяшки занялись быстро и весело. Ласковое тепло заструилось от горячих стенок камина, прогоняя прочь из комнаты, накопившийся за ночь холод. Убедившись, что огонь разгорелся основательно, Лёха накидал в камин побольше дров и ушёл на кухню варить чай.
- Серёга, вставай, чай почти готов, - прокричал Лёха так, что зазвенели оконные стёкла.
Последовательность этих действий стала уже почти ритуалом. Лёха вставал с утра, разогревал чайник и будил остальных. Так было всегда и поэтому, каких бы гостей не занесло к Лёхе на дачу, они прекрасно знали, что можно спокойно валяться в постели, до тех пор, пока хозяин не позовёт их, и тогда, спустившись на первый этаж, они как раз подоспеют к горячему чаю и вкусным бутербродам.
Серёга не заставил себя долго ждать и через десять минут друзья уже пили горячий вкусный напиток с лимоном и мятой.
- Ну, так чего, Лёх, какие планы на сегодня? - Спросил Серёга, откусывая бутерброд с сыром, – я, так понимаю, что с рисунком мы завязали?
- Да по любому – ответил Лёха, наливая себе вторую чашку ароматного чая – концов то теперь не найти.
Да уж, - задумчиво произнёс Серёга, - а всё же интересно, что этот еврей хотел сказать?
- Какой еврей? – не понял Лёха.
- Ну, архитектор этот, как его там, Фельдман.
- Фельтен, Серёг, Фель-тен, - по слогам произнёс Лёха, - да и не еврей он вовсе, а немец.
- Да какая разница, - многозначительно произнёс Серёга, - немец или еврей, одним словом жидомасон.
- Жидо или не жидо, - Лёхе в голову пришла внезапная мысль, - а вот масоном он вполне мог быть, так, что и рисунок под куполом может быть из той же оперы.
- И чего нам это даёт? - Заинтересовано спросил Серёга.
- Да в том то и дело, что почти ничего, кроме того, что возможно тот, кто его нарисовал, был масоном, или не он, а тот по чьему приказу его рисовали.
- Прямо тайна масонского ложа, - с саркастической ухмылкой произнёс Серёга, он отодвинул пустую чашку и стал натягивать верхнюю одежду, - ну а сегодня-то что?
- Да есть тут одно местечко у оврага, ещё года три назад хотел проверить, да руки всё не доходили, - Лёха отнёс на кухню пустые кружки и тоже стал одеваться, - там не сеют и не косят, трава стоит по самые… подмышки. Я тут, как-то недавно, проезжаю мимо, гляжу, а поляна вся выгорела, вот и подумал, что нужно место это проверить срочно, пока снова сорняками не поросло.
Пока кладоискатели пили чай и ели бутерброды, за окном распогодилось. Небо посветлело, колючий снег сначала превратился в мелкий моросящий дождь, а потом и пропал вовсе. Вместо серых туч по небу скользили густые белые облака, и даже кое-где в разрывах, проглядывало теплое весеннее солнце.
На улице заметно потеплело и настроение у друзей мгновенно улучшилось. Ну и пусть не удалось разгадать тайну церковного купола и мечты о несметных масонских сокровищах растаяли, словно утренний туман под лучами горячего солнца. Не страшно. В конце концов, они не были основной целью, ради которой друзья бросали все дела и уезжали подальше от пыльного города. Их манило не золото и серебро. Не старинные кресты и монеты. Их влекли к себе бескрайние поля, покрытые лазуритовым ковром чистой весенней травы. Покатые холмы, таящие в себе тайны прошедших тысячелетий. Дремучие леса, в которых скрывались от посторонних глаз останки древних городов. Раз за разом они сбегали из тесных городских квартир туда, где их ждала очередная неразгаданная тайна, ещё один кусочек забытой истории. И пусть секрет старого рисунка так и остался не раскрытым, на их век загадок ещё хватит.

ОПАКОВ
Дорога до выбранного Лёхой поля, словно гигантская коричневая змея, извиваясь, петляла по древним и, что самое главное, по очень красивым местам. Бежевые от прошлогодней травы поля, кое-где чернеющие тёмными пятнами подпалин, сменялись светлолесьем, пока ещё серыми, но уже подёрнутыми воздушной зелёной вуалью распускающейся молодой листвы. Серое светлолесье сменяли угрюмые хвойные леса, свысока взирающие на молодой березняк, растущий вдоль дорог.
- Серёг, тут недалеко есть местечко интересное, - Лёха отвлёкся от пейзажей, мелькающих за окном машины, и повернулся к водителю, - мы как раз сейчас нужный поворот проезжать будем, можем заскочить, глянуть.
- А чего за место? – спросил Серёга, - покопать можно?
- Не, Серёг, копать там нельзя, это городище, оно под охраной. Да я тебе рассказывал про него. Опаково городище. Это там где Великое Стояние на Угре было.
- Я думал, Стояние было там, где памятник стоит на пересечении Киевки и Угры. – Серёга вопросительно поглядел на Лёху.

- Не Серёг, там только памятник, а стояние именно тут было, - Лёха ткнул пальцем в навигатор, показывая нужное место на карте, - здесь рядом совсем, дорога разбитая конечно, но проскочить можно. Я там сам всего один раз был в прошлом году, по осени, так что думаю, интересно будет.
- Ладно, - Серёга мельком глянул на то место, куда указывал Лёха, - давай заедем, вроде действительно рядом.
- Тогда сворачивай вправо, вон на тот просёлок, - машина как раз почти подъехала к нужному повороту.
Грунтовка оказалась на удивление крепкой, видимо её укатали владельцы коттеджей, что виднелись вдалеке. От коттеджного посёлка дорога уходила в лес, и тут друзей поджидало первое препятствие. Насыпную дорогу пересекал глубокий овраг, и для того, что бы её ни размыло, на дне оврага, под дорогой была уложена бетонная труба, по которой бежал бойкий ручеёк. И всё бы было хорошо, но… (в любом хорошем деле всегда есть своё маленькое но) но всё это было сделано много-много лет назад. По несколько раз за год, маленький ручей на дне оврага превращался в бурный горный поток. За долгие годы бетонную трубу основательно разрушило, и ручей пробил себе дорогу прямо через земляную насыпь, размыл края дороги, да так, что глина со щебёнкой по бокам почти полностью оползли в овраг, оставив для проезда узкую разбитую колею, немногим шире самой машины.
Дальше дорога, петляя по заросшим лесом холмам, то круто взбиралась вверх, то резко уходила вниз, к самому подножию холма. Вверх, вниз, вверх, вниз… Не дорога, а русские горки. Да и к тому же, весь путь приходилось маневрировать между глубокими колеями, оставленными то ли гружёным лесом трактором, то ли немецкими танками ещё в далёком сорок втором году.
Наконец машина преодолела последний подъём. Впереди лежало бескрайнее поле, а дорога делилась на три совершенно одинаковых просёлка, и какой из них мог вывезти на нужное место, Лёха не помнил. Слева, в полукилометре от машины виднелась некрупная деревушка, за которой и находилось Опаково городище. Лёха смутно припоминал, что по самому левому отвороту, ведущему в центр деревни, двигаться не стоит, там тупик. Нужно было обогнуть дома справа либо по среднему пути, либо по самому правому. Один из них петляя по полю, вёл в нужном направлении, а другой, как и первый был тупиком и упирался в старую заброшенную ферму. Интуиция следопытов подсказывала друзьям, что нужно выбирать самую неподходящую, на первый взгляд, дорогу, а именно правую, и они не ошиблись.
Через десять минут машина остановилась у заброшенной церквушки, вернее сказать, разрушенной, но не заброшенной. На окнах висели железные решётки, а металлическая дверь была закрыта, на внушительных размеров, замок. В остальном это была обычная, забытая людьми церковь, коих так много на русской земле.

Справа от церкви стоял небольшой деревянный домик, больше похожий на баню. Домик был ограждён забором, а на открытых воротах висела табличка. Серёга подошёл к воротам и прочитал: Заповедник Опаково городище, то да сё, то нельзя, это нельзя, в общем, всё, что принято писать в таких случаях. Домик являлся то ли музеем, то ли жилищем хранителей заповедника, точно понять было невозможно.
Для того что бы попасть на само городище друзьям пришлось долго спускаться по скользким, выкопанным в высоком берегу реки Угры, земляным ступенькам.
От нижней ступеньки отходила протоптанная тропа, которая через несколько десятков метров привела их к роднику, огороженному деревянным срубом. Вода в роднике была ледяной, но очень вкусной. От родника тропинка забирала круто вверх, а у основания подъёма стоял большой плакат. «Опаково городище. Такой-то век… Стояние на реке угре… Охраняется спецназом «ГРОМ»… Копать нельзя…» ну и так далее.
От плаката дорожка убегала по крутой спирали к самой вершине, огромной высоты, холма с почти отвесными стенами, на самом верху которого и находился древний город Опаков. Сам же холм со стоящим на нём городищем возвышался над основной, и без того высокой, береговой линией реки Угры, а сзади и с боков был отрезан от остального ландшафта глубокими оврагами или рвами, со временем вымытыми дождями, и превратившимися в овраги.
Взбираться по скользкой дороге, круто уходящей вверх по спирали, было нелегко. Ноги скользили по мокрой глине, и приходилось прикладывать не малые усилия, что бы ни сорваться вниз с почти отвесного склона. Хорошо ещё, что весь холм густо порос деревьями и кустарником и можно было, взбираясь вверх, цепляться за ветви.
На самой вершине холма, окружённого рвами – оврагами, когда-то и стоял город крепость Опаков. Его высокие стены и сторожевые башни, сложенные из белого обработанного камня, были видны издалека и внушали неописуемый страх в сердца врагов. В 1480 году во время Великого Стояния на реке Угре ханским войскам так и не удалось захватить величественный Опаков. На нынешний момент от некогда красивого и могущественного города остались лишь груды камней, из которых были сложены его стены. Но и от старых белых камней исходила непонятная энергия, словно часть величия древнего города передалась через столетия и им.
Если долго стоять и молча смотреть на старые руины, то они постепенно начинали оживать. Из разбросанных повсюду камней вновь выстраивались здания, башни, стены. Меж вновь отстроенными постройками начинали сновать люди: вездесущие торговцы тащили куда-то кули со своим товаром. Витязи, позвякивая нашитыми на кольчуги бляхами, неспешно прохаживались вдоль стен, и до рези в глазах всматривались вдаль через узкие бойницы. Люди, поначалу появлялись призрачные, словно сотканные из прозрачного тумана, но через какие-то мгновенья начинали обретать плоть, и вот уже слышатся зычные команды отдаваемые сотником своим воинам, звонкий смех каких-то девчонок, строящих смешные рожицы заезжему купцу. Город оживал, словно и не отделяли его от настоящего сотни лет забвения.

СЛЕДЫ
- Кто здесь? – раздался в полной тиши громкий женский голос.
Лёха и Серёга вздрогнули, так необычно было слышать живой голос в этом царстве призраков, созданном их фантазией. Они оглянулись по сторонам, но нигде ни кого не было видно.
- Померещилось что ли? – растерянно произнёс Лёха, - Серёг, ты тоже слышал?
- Ага, - шепотом ответил не менее растерянный Серёга.
- Кто здесь? – более настойчиво произнёс всё тот же вопрошающий голос, -
- Это мы, - неуверенно ответил Лёха, - туристы.
- А вы где, туристы? Подойдите сюда.
- Куда сюда? – не понял Лёха. Он тщетно пытался высмотреть вокруг себя того, кто мог с ними говорить.
- На голос идите, - посоветовала невидимая хозяйка голоса.
Серёга сделал несколько шагов в сторону говорившего и за ближними деревьями увидел груду камней, уложенную ровными рядами, сбоку от кладки находился глубокий раскоп метров двух в глубину, рядом с которым в беспорядке валялось несколько лопат и мастерков. В раскопе стояла молодая женщина и что-то рисовала на миллиметровой бумаге.
- Здравствуйте, - Серёга, наконец, всё понял, - это мы туристы, а вы археолог?
- Да, - просто ответила женщина.
- А мы, вот, мимо проезжали и решили заехать посмотреть на знаменитое городище, - Серёга полностью успокоился, видя перед собой живого человека, а не оживший призрак.
- Ну и как Вам? – спросила археолог.
- Здорово, - не зная, что ещё можно сказать ответил Серёга, - а, что тут к чему?
- Это старая крепость, - с энтузиазмом ответила женщина археолог, видя живой интерес со стороны заезжего туриста, - вон там, за Вами, вход в подземелье, а это, она показала на кладку камней перед собой, остатки квадратной сторожевой башни.
Лёха неслышно подошёл сзади и с интересом рассматривал остатки башни.
- Скажите, а все эти постройки, к какому времени относятся? – спросил Лёха.
- Не знаю, - растеряно ответила археолог, - мы тут уже несколько лет копаем, но так и не нашли никакого датирующего материала. Ни керамики, ни предметов быта, ничего.
- А вон там, в кладке белых камней, кирпич красный торчит, откуда он? – Лёха указал на вполне современного вида кирпич.
- Я думаю, что это более поздняя попытка восстановить укрепления. К сожалению, более точно сказать нельзя, - женщина, ответив на все вопросы, потеряла интерес к праздно шатающимся туристам, и вернулась к своей работе.
Друзья побродили ещё немного, рассматривая развалины старого города, и уже собирались уходить, когда Серёга неожиданно спросил у женщины археолога:
- Скажите пожалуйста, а что за церковь стоит вон там на соседнем холме?
- Не знаю, - ответила женщина, - это не моя тема, по моему, построена она в начале 19 века, по проекту какого-то известного архитектора, не помню его фамилию.
- Фельтен, - пошутил, улыбаясь Лёха.
- Что? – переспросила женщина археолог.
- Ну, Фельтен, главный архитектор Её ВУеличества, - повторил Лёха.
- Да, совершенно верно, Фельтен, так его звали – подтвердила она.
Лёха застыл словно вкопанный, за последние несколько дней фамилия Фельтен и построенные им церкви просто преследовали его.
- А Вы не подскажете где можно узнать про эту церковь точнее?
- Да легко, Вы, когда сюда шли, не далеко от церкви домик деревянный видели? Зайдите туда, там вам всё расскажут.
- Спасибо огромное, - поблагодарили друзья, - удачных Вам находок!

Следопыты почти бегом бросились назад, к тому месту, где рядом с оставленной ими машиной, стоял огороженный забором деревянный домик, уже ни сколько не сомневаясь, что потерянный след загадочного рисунка, совершенно неожиданным образом, снова найден. Внутреннее чутьё, то самое чутьё, которое лучше всякого металлодетектора подсказывает, что в данный момент в земле лежит именно монетка, а не алюминиевая ложка или компрессионное кольцо от снаряда, которые звучат точно так же, подсказывало им, что в этой самой церквушке они обязательно найдут разгадку или как минимум подсказку, которая поможет разгадать тайну старого рисунка.
- Хозяева? Есть кто дома? – кладоискатели зашли в открытые ворота, и Лёха не обнаружив на стене звонка, постучал в дверь.
- Заходите, - глухо прозвучало откуда-то из глубины маленького домика.
- Я хранитель заповедника, - продолжил тот же мужской голос, когда друзья зашли внутрь, и прикрыли за собой дверь. Из соседней комнаты показался пожилой мужчина в сером вязаном свитере с высоким воротом. Располагающее лицо мужчины украшала окладистая борода, свисающая до самой груди. Мужчина был похож на старого геолога, - я хранитель, чем могу Вам помочь?
- Здравствуйте, нам археологи сказали, что вы можете показать нам церковь, а то она на замок закрыта.
- Да без проблем, - настроение у хранителя явно было очень хорошее, - вы с обратной стороны зайдите, там ни дверей, ни решёток на окнах нет. Это когда-то церковь реставрировать хотели, да только и хватило их на то, что бы дверь с одной стороны установить, да решётки на окнах, и то не на всех.
- Да уж… - состроив грустное лицо, произнёс Лёха.
- А скажите это правда, что церковь по проекту Фельтена построена?
- Точно, по его самого, ещё в конце 18 века, точного года я не знаю.
- А ещё вопрос можно? – спросил Лёха и, не дожидаясь ответа, протянул бородатому хранителю, сложенный в четверо листок бумаги, на котором был изображён рисунок, тот самый, что Лёха обнаружил под куполом старой церкви , - вы нигде подобного не встречали?
Хранитель взял листок, развернул, мельком взглянул на рисунок, сложил и отдал обратно.
- Нет, не видел, - и хотя всё лицо старого хранителя было скрыто густой бородой, - следопыты заметили, как исчезла с его губ улыбка, голос изменился и из весёлого, стал строгим и даже немного угрожающим, - ладно, заболтался я с вами тут, работать мне надо, идите, смотрите свою церковь.
Он дождался пока ребята выйдут, и плотно закрыл за ними дверь.
Лёха и Серёга догадывались, что их прогоняют, хоть и не понимали, чем вызвана такая разительная перемена в тоне их собеседника. Они уже отошли от ворот, когда из открытого окна до них донёсся голос хранителя.
- И головы берегите, а то не дай бог кирпич свалится.
- Спасибо, - почти шёпотом ответил Серёга.
Друзья обошли церковь с обратной стороны и увидели, что, как им и говорили, проникнуть внутрь можно без особых усилий, если не считать груды кирпичей наваленной перед входом. В церкви стоял полумрак, и без фонаря ничего разглядеть не удавалось, а свод высокого купола, вообще, утопал в полной темноте. Фонаря как нарочно никто из кладоискателей не взял. Лёха достал из кармана фотоаппарат и тщательно отснял каждый участок церквушки, в надежде, что в свете фотовспышки на фотографиях всё будет хорошо видно.
Задерживаться более в этом месте ни Лёхе ни Серёге не хотелось, особенно после разговора с хранителем и через несколько минут машина, набирая скорость уже неслась по просёлочной дороге, оставляя позади древнее городище, разрушенную церковь и странного бородатого хозяина маленького деревянного домика. Машина мчала друзей всё быстрее и быстрее на встречу ветру и новым приключениям. И конечно, ни кто из них не мог видеть, как бородатый хранитель вышел на крыльцо, провожая глазами отъезжающий автомобиль, затем зашёл внутрь своего домика, не спеша записал в блокнот номер машины, снял трубку телефона, набрал известный ему одному номер и с кем-то долго-долго разговаривал.

КОПАТЬ…
- Ну, чего, Лёх, куда дальше то? – спросил Серёга.
Просёлочная дорога закончилась, и машина остановилась у самого выезда на основную трассу. Нужно было решать, придерживаться ли друзьям первоначального плана, а именно: проводить разведку намеченного накануне места или в свете последних событий, возвращаться домой и изучать материал, отснятый в церкви.
- Я думаю, что церковь никуда не денется, - ответил ему Лёха, - а вот место, на которое мы с утра собирались, скоро зарастёт травой.
- Правильно, я совершенно с тобой согласен, а далеко до места?
- Нет, не далеко, километров двадцать.
- Ну, всё. Тогда решено. Куда двигать то?
Когда машина остановилась у высокого берега не глубокого оврага, солнце стояло в самом зените. Белые густые облака к этому времени совершенно исчезли, посветлевшее небо было чистым и необычайно прозрачным. Высокая сухая трава, которая ещё совсем недавно, густым ковром покрывала всё обозримое пространство, выгорела, и голую твёрдую землю теперь прикрывал лишь слой чёрного пепла. При каждом шаге пепел взлетал вверх небольшим серым облаком, норовя залезть в уши, рот и нос. Забивался в обувь и складки одежды, и через несколько минут друзья больше походили на кочегаров в конце рабочего дня, чем на искателей кладов, коих должен покрывать равномерный слой пыли и грязи, но никак не золы и пепла.
За пол часа ни Лёхе ни Серёге не попалось ни одного путного сигнала, лишь немногочисленные водочные пробки на всё поле кричали о том, что когда-то давным-давно это место посещалось вездесущими туристами или охочими до выпивки трактористами, отдыхающими в обеденное время на берегу тенистого оврага.
Когда Лёха уже собирался объявить изучаемое место бесперспективным, его прибор уловил слабый и не очень стройный сигнал. В основном так звучали маленькие кусочки алюминиевой проволоки, встречающиеся в достаточном количестве в любом поле, в котором проводились сельхоз работы. Впрочем, так могла бы звенеть и мелкая серебряная монета-чешуйка, и хотя таковые встречаются в полях гораздо реже алюминиевой проволоки, Лёха не мог проигнорировать данный сигнал, и наметив на глаз центр, вогнал острозаточенную лопату в чёрную от пепла землю. Лопата легко разрезала плотный слой подсохшей дерновины и через несколько минут на Лёхиной ладони лежала маленькая и кривенькая пуговка – гирька, отлитая то ли из оловянистой бронзы, то ли из серебра. Пуговка была совершенно гладкой, никакого орнамента на ней не просматривалось и, конечно же, никакой материальной или художественной ценности она не представляла, но Лёха точно знал, что подобного вида пуговки – гирьки изготавливались на рубеже 11-13 веков, и как датирующий материал, данная пуговка, была весьма ценна. Находка говорила о том, что этом месте нужно искать более тщательно и действительно, стоило Лёхе пройти немного дальше, как прибор зазвенел снова. На этот раз из раскопа был извлечён маленький бронзовый крестик, покрытый ровной тёмно-серой патиной. Такого крестика Лёха ещё не выкапывал, но по определённым приметам он точно знал, что крест относится к тому же времени, что и пуговка – гирька, найденная им чуть ранее.
- Серёга, иди сюда, - позвал Лёха, бродящего вдалеке Серёгу.
- Чего там у тебя? – спросил подошедший Серёга, - что-то интересное нашёл?
Вместо ответа Лёха протянул на раскрытой ладони найденный крестик.
- Ух ты, красивый, - Серёга повертел в руках находку, рассматривая её со всех сторон, и вернул Лёхе, - ещё попалось что-нибудь?
- Ага, пуговка-гирька, а у тебя как?
- Одни пробки и проволока, ну и две копейки совдеповские.
- Давай ка, Серёга, вот этот пятак получше прочешем, - Лёха указал рукой, обозначая границы предполагаемого места поиска.
Через несколько часов ими было найдено пара височных колец, три крестика, несколько монет-чешуек, небольшой перстенёк и горсть монет различных периодов, в которых преобладали, как всегда, денги да полушки Анны Иоанновны. Улов, конечно же, был не велик, но учитывая небольшой промежуток времени, потраченный следопытами на поиски, друзья остались, вполне, довольны результатами. Территория была обследована полностью, и кладоискатели, сложив приборы, направились к виднеющейся вдалеке машине.

ЗВОНОК 2
- Слушай, Серёг, - обратился к другу Лёха, не хотел тебе рассказывать, думал, что ты меня за идиота примешь. Помнишь, когда мы у меня дома сидели, я тебе ещё этот рисунок показывал?
- Ага, помню.
- Так вот, мне потом ночью звонки на телефон странные были.
- Какие звонки? – По напряжённому лицу Лёхи Серёга понял, что ночные звонки его сильно встревожили.
- Да не знаю я, звуки какие-то, рычал кто-то или что-то, потом голос странный…
- И ты чего, испугался? – Серёга сиял как начищенный самовар.
- Вот я так и думал, что ты смеяться будешь, рассказывай тебе потом что-нибудь…
- Да ладно Лёх продолжай.
- Понимаешь, ночь была, я только-только уснул, а тут звонки эти, я не испугался… но тревога на душе осталась, да и звуки эти непонятные, голос какой-то загробный. Ты чего ржёшь то?
Серёга, не в силах удержаться, хохотал на всё поле, лёгкий весенний ветер, подхватив его смех, разносил гулким эхом по всему оврагу, пугая всю живность на расстоянии километра.
- Чего ржёшь то, говорю? – Лёха непонимающими глазами смотрел, на чуть не умирающего от хохота, Серёгу.
Наконец отсмеявшись, Серёга объяснил:
- Понимаешь Лёх, дело какое… Помнишь я тебе звонил вечером поздно, ну, уточнял, что ещё с собой взять?
- Ну?
- Я от тебя как раз пришёл, по пути ещё пивка навернул, в общем, я когда тебе звонил, уже засыпал почти, а после звонка вообще вырубился.
- Ну и что? – не понял Лёха.
- Трубка телефонная у меня так на кровати валяться и осталась, а ночью видимо, когда вертелся, кнопку повторного вызова нажал. Я потом ночью вставал, слышу из трубки гудки короткие, ну я выключил и опять уснул, ну и потом видно, ещё раз на ту же кнопку нажал…
- А звуки? – Лёха пытался вникнуть в Серёгин рассказ, и понять шутит он или говорит серьёзно. - Храплю я, а жена говорит, что иногда во сне ещё и разговариваю, вот так примерно: Серёга изобразил как он бормочет во сне. Так или нет он и сам не знал, но по крайней мере именно так его передразнивала жена.
- Ну, ты и гад. Раньше сказать не мог?
- Не боись Лёха, - Серёга подошёл к Лёхе и улыбаясь во всё лицо, похлопал его по плечу, - прорвёмся.
Лёха немного помолчал, делая вид, что обижается на Серёгу, а потом, как и Серёга минуту назад, громко рассмеялся, прокрутив в памяти те ночные звонки и сопоставив их с Серёгиным рассказом. Ситуация действительно выходила нелепая и смешная. Напряжение нескольких дней схлынуло, на душе стало спокойно и радостно, в конце концов, день прошёл не зря. Друзья побывали на интересном месте, нашли ещё одну церковь, построенную Фельтеном, спасли от беспощадной руки времени несколько старинных предметов, не дав им бесследно сгинуть в пропитанной удобрениями земле.

СЛЕДЫ НАЙДЕННЫЕ, СЛЕДЫ ПОТЕРЯННЫЕ…
Пока Серёга занимался камином и едой, Лёха включил ноутбук, подключил к нему фотоаппарат и перекачал, сделанные в церкви фотографии на жесткий диск. Лёха почти не сомневался, что и в этой церкви обнаружатся какие либо тайные знаки, он не знал откуда взялась эта его уверенность, но в одном он был уверен наверняка, по замыслу Фельтена в каждой из построенной им церквей были нанесены тайные рисунки, другое дело, удастся ли их обнаружить и, конечно же, правильно понять. Как Лёха и ожидал, под куполом Опаковской церкви, обнаружился точно такой же рисунок, как и в первой церкви, отличался он лишь цифрами возле внутреннего круга, да направлением прямой полосы. Зато сам знак был виден гораздо отчётливее, чем первый, хотя всё равно, для того что бы увидеть его, нужно было знать где и что искать. Наличию рисунка Лёха нисколько не удивился. Откуда к нему пришла уверенность, что под куполом и этой церкви должен быть странный знак, он и сам вряд ли смог бы объяснить. Он просто это знал. Может быть, в очередной раз подсказывало внутреннее чутьё, а может поведение странного бородатого хранителя, подтолкнуло его на подобную мысль. Тем ни менее рисунок оказался на том самом месте где его и ожидал увидеть Лёха и, если провести аналогию с первым рисунком, то прямая линия, идущая от малого внутреннего круга к большому внешнему, указывала направление, а цифры расстояние, скорее всего, до следующей церкви. Оставалось лишь привязать рисунок к сторонам света, наложить на карту и получить следующую подсказку. Было совершенно неясным, для чего Фельтен всё это задумал, зачем ему было нужно из одной церкви указывать на другую. Оставалось лишь надеяться, что когда будут собраны все фрагменты этой головоломки, то станет понятно и послание, зашифрованное столь хитрым способом. Для этого нужно лишь проследить все звенья в длинной цепочке, построенных масоном архитектором, церквей. Сколько их могло быть, три или может быть тридцать, Лёха не имел никакого представления.
Серёга принёс с кухни небольшую кастрюльку, полную варёных сосисок, и поставил её на маленький раскладной столик, стоящий в углу комнаты перед телевизором. Вслед за ней, появилась кастрюлька побольше, в которой исходила паром картошка. В довершение Серёга притащил пакет с нарезанным свежим хлебом и десяток сваренных вкрутую яиц. Ужин был нехитрым, но учитывая то, что следопыты целый день провели на свежем воздухе и к тому же ничего не ели с самого утра, он им показался весьма аппетитным.
- Давай, Лёх, завязывай с компом, - Серёга выложил себе на одноразовую тарелку немного картошки и пару одуряюще ароматных сосисок, - остынет всё.
- Ага, иду, - Лёху не пришлось долго упрашивать, как и Серёга, он был очень голодным, и кажется, готов был съесть компьютерную мышь, причём в сыром виде. Лёха вылез из-за стола, на котором стоял ноутбук, сбегал на кухню и выудил откуда-то из глубины кухонного шкафа начатую бутылку водки.
- Для аппетиту, - сказал Лёха, разливая прозрачный напиток в одноразовые стаканчики.
- За что? – спросил Серёга, поднимая стакан, - вернее спросить, есть за что?
- Да как сказать, - ответил ему Лёха, поднося свой стакан к Серёгиному, - сейчас выпьем и расскажу, а пока, что давай за всех кто ищет и находит.
Друзья соприкоснулись краями стаканов, и выпили, закусывая истекающими соком ароматными сосисками. Немного перекусив, они выпили по второй.
Усталость, накопленная за довольно насыщенный событиями день, медленно покидала их тела. Камин полыхал в полную силу, в комнате было тепло и уютно. Хотелось лечь, закрыть глаза и проспать до самого утра, а лучше до обеда, но нужно было ещё обсудить планы на завтра, тем более, что не всё было ясно.
- Вот смотри, Серёг, - Лёха показал рисунок, как две капли воды похожий на тот, первый рисунок, с которого всё и началось, - видишь, прямая линия и указатели расстояния, показывают вот на это место.
На экране монитора высветилась спутниковая карта, но никаких церквей в том месте не было, как не было вообще ничего, ни деревень, ни других, каких либо, построек. На много километров простирался лес, изредка перемежаемый давно заброшенными полями.
- Может лесом заросла? – предположил Серёга, - или вообще разрушилась совсем, а на генштабе ничего нет?
- Нет, Серёг, я посмотрел и на генштабе и на Шуберте и даже на Менде, в указанном месте никогда ничего кроме леса не было.
- Может, её просто не нанесли на карту?
- Может, конечно, нужно самим туда ехать, а там, на месте и поглядим что к чему. От дачи это будет, если по прямой… 106 километров, - замерил Лёха по спутниковой карте, - если в объезд то поболе, и там примерно 6 км через лес пешком.
- Ок, - как всегда, согласился Серёга.
- Ну, вот и слано, я будильник на 6 утра ставлю.

Утро настало, как-то уж, слишком быстро. Сквозь плотно занавешенные окна пробивались лучи яркого весеннего солнца. Лёха заподозрил неладное, слишком уж светло было на улице для шести часов утра, да и будильник молчал. Он взял в руки телефон и взглянул на экран. Часы показывали 10:32, будильник, установленный вчера вечером, либо самым наиподлейшим образом, почему-то, промолчал, либо Лёха его просто отключил во сне. В любом случае драгоценное время было упущено и нужно было торопиться, что бы нагнать его. Как и всегда Лёха поставил чайник, разбудил Серёгу и по быстрому приготовил бутерброды. Уже через 20 минут машина выезжала из ворот дачного участка.
До нужного места доехали быстро, и более того, вопреки ожиданиям, идти пешком через лес почти не пришлось. Небольшая, но вполне твёрдая дорожка бежала через лес в нужном друзьям направлении. Повезло. Оставалось всего метров пятьсот, когда насыпная дорога резко ушла вправо. Следопыты остановили машину у обочины. Дальше, видимо, всё-таки придётся прогуляться по весеннему лесу. Ну да, пятьсот метров не шесть километров. Ребята закинули за плечи рюкзаки и отправились вглубь чащи искать то место, где могла бы стоять церковь, построенная Фельтеном, ну или хотя бы то место где она когда-то стояла.
Пролазив по лесу до самого вечера, никаких следов церкви обнаружить не удалось. Ни остатков построек, ни даже наличия массовых сигналов в земле, говорящих о том, что искомая церквушка, всё же, когда-то стояла, где-то неподалёку. Нет. Ничего не было. Никаких следов. Лес был совершенно стерилен, даже война его не коснулась. Только водка, водка, водка. Для русского алкаша не существует труднодоступных мест, куда бы он ни залез, с целью выпить бутылочку другую. В общем, след опять обрывался. Вообще с самого начала их поиска следы тайных знаков то пропадали, то самым неожиданным образом находились вновь. Но тут был полный тупик. Получается, что знаки под куполом ошибаются. Или Лёха их не правильно понял. Или всё это вообще полная чушь, а тайна с церквями не более чем разыгравшееся Лёхино воображение. Ну, построены церкви по проекту Фельтена и что? Ну, был он масоном, так и это ещё не о чём не говорит, В те времена все были масонами, так ни все же они бегали по лесам и зашифровывали страшные государственные секреты, пряча их от постороннего взора. А знаки под куполом… Да просто, оставленные строителями какие-то, понятные одним им разметки, нужные для строительства церкви. Чем больше Лёха размышлял над этим, тем бессмысленнее казалась ему эта идея со знаками. Нужно бросить весь этот бред да заняться своим обычным поиском, но, что-то внутри не давало ему покоя. Что-то подсказывало, что эта история ещё не заканчивается.

Прошло несколько дней. Лёха смотался в офис и взял отпуск за свой счёт. Почему-то казалось, что раскрытие тайны старых церквей гораздо важнее, а может просто надоела однообразная работа. Лёха уже давно подумывал бросить всё к чертям, укатить на дачу и зарабатывать тем, что удавалось накопать, тем более что результаты становились с каждым годом всё лучше и лучше. Но что-то его удерживало от такого шага, может боязнь кардинально изменить свою жизнь, а может ему всё таки нравилась его несложная работа, тем более, что можно было всегда договориться с шефом и взять отпуск на любой срок, ну конечно если нет очень важных дел, а важных дел в их конторе не водилось отродясь.
Итак, следы обрывались на несуществующей церкви, и теперь взяв отпуск, Лёха сидел безвылазно за компьютером, тщетно пытаясь найти потерянное звено этой странной цепочки. В прочем, ему удалось выяснить, что в том самом месте, где следопытам так и не удалось отыскать церковь, таковая всё же должна была быть. Просто она так и не была построена, и неизвестно по какой причине, существовала лишь в проектах архитектора. Так же Лёхой было установлено, что каждая посещённая ими церковь была перестроена в середине 19 века то ли старообрядцами со сданными убеждениями, то ли каким-то культом, верящим, что в рай можно попасть ещё при жизни. В общем, зацепиться было за что, нужно лишь найти церковь, построенную по проекту Фельтена и перестроенную староверами. И действительно одна такая церквушка уже отыскалась. В описании говорилось, что такая-то церковь, построена по проекту того-то, с 19 века является старообрядческой, находится неподалёку от села такого-то, такой-то области. И вроде бы, чего уж проще, езжай да смотри, но тут цепочка снова обрывалась. Дело в том, что села с таким названием в Калужской области не было. По крайней мере, автоматический поиск на карте, не давал никаких результатов. Может, сменилось название, а может и села такого уже не существовало. Ну, немцы, скажем, сожгли или укрупнение в 50-х годах коснулось. Информацию о церкви Лёха нашёл в каком-то старинном справочнике, изданном ещё до революции, и теперь тщетно пытался отыскать следы той церквушки, внимательно изучая различные карты. За этими поисками прошло уже три дня. Его уже тошнило от одного вида карт на мониторе. Нужно было немного передохнуть, и Лёха прикупив заранее ящичек пива, позвал к себе в гости Серёгу. Серёга к тому времени закончил все необходимые дела и теперь был свободен дня на четыре, а может и больше.
Пиво было разлито по бокалам, на столе стоял приличных размеров тазик, полный приготовленных во фритюре куриных крылышек, по мнению Лёхи лучшей закуской к пиву. На столе под Лёхиной кружкой пива лежала распечатанная спутниковая карта, на которой красными точками были указаны найденные друзьями церкви.
- Лёх, а дай ка мне карту, - попросил Серёга.
- Да, пожалуйста.
Серёга взял в руки карту повертел её в руках, разглядывая красные точки в разных ракурсах, а потом взял карандаш и соединил их.
- Может быть вот так? – Серёга вернул листок Лёхе.
Соединённые точки представляли собой равнобедренный треугольник, с одной церковью находящейся на грани между двумя другими, и как раз на эту церковь указывала одна из угловых церквей.
- Так, - задумчиво произнёс Лёха, что-то дорисовывая в треугольнике, - я тут три дня сижу голову ломаю, а ты пришёл выпил пару кружек пива и хлоп… Разгадал всю хрень?
- Ну, Лёх, я ж говорил, что я гений.
Лёха чувствовал, что снова напал на след, который то и дело пытался ускользнуть.
- Вот смотри Серёг, если мы всё правильно поняли, то нам остаётся найти 2 церкви, и они должны находиться на рёбрах, нарисованного тобой треугольника. В принципе, нам не нужны знаки под куполами для того, что бы найти следующую церковь, у нас есть спутниковая карта и куча различной информации.
- Ага, - согласился Серёга.
- Ну-ка, щас ноут притащу, - Лёха сбегал за компьютером и, подключил его к розетке.
- Значит, Лёх, все эти рисунки служили для того, что бы дать направление на другую церковь? От той, соответственно, на следующую, и так далее, пока не получится определённая фигура, указывающая на какое-то конкретное место?
- Точно, Серёг, и если бы мы жили в 18 веке, то, конечно же, уже безвозвратно потеряли бы след, а так мы можем видеть общую картину со спутника и…, - Лёха всмотрелся в монитор, - есть. Вот одна из тех церквей, что мы ищем, а я её, хрен знает, где искал, а она под самым носом и точно на ребре треугольника, как мы и думали.
- А второй там нет ли?
- Ага, вот и вторая на другом ребре. Так, читаем, церковь покрова пресвятой богородицы, 18 век. Я больше чем уверен, что и она построена Фельтеном. Блин, знать бы заранее, что так всё просто, не нужно б было ездить по развалинам, искать какие-то рисунки. Нужно было бы просто вычислить все церкви, построенные нужным нам архитектором, занести их на карту и всё.
- Так оно ж, если б заранее знать-то… - многозначительно произнёс Серёга.
- Вот смотри, что у нас получается, - Лёха даже забыл про пиво, увлекаясь всё больше и больше, разгадка была в двух шагах или точнее в двух сантиметрах, на спутниковой карте, - соединяем эти точки и эти и… Всё. Вот то место, которое мы искали. Пойду, распечатаю.
- А чего там? Ну, на том месте?
- А ничего, лужайка, странная квадратная.
- Может тоже церковь была?
- Да, скорее всего, давай ка, название ближайшей деревни введём в гугле… Ага, вот, усадьба там была.
- А церковь? – Не поверил Серёга – должна же быть церковь.
- Про церковь ничего не написано, только усадьба Гончаровых, да и то, сейчас от неё ничего не осталось. Ну, приедем сами всё узнаем.
На все эти действия ушло не более часа. Всего одна идея, и за какой-то час всё встаёт на свои места. Всё становится ясным как белый день. Вот она, карта масонских сокровищ, лежит на столе, слегка залитая пивом и испачканная куриным жиром. Остаётся добраться до нужного места в центре треугольника и выкопать то, что было спрятано Фельтоном. Живая фантазия кладоискателей, подогретая изрядным количеством холодного пива, рисовала не малых размеров сундук, набитый сокровищами на подобие пиратских. Серёга настаивал, что бы среди золота и драгоценных каменьев непременно было яйцо Фаберже. Ну, что ж поделаешь, Лёха ему пообещал. Было принято решение допивать пиво, завтра тщательно подготовиться, собрав всё необходимое, и послезавтра с утра пораньше, выдвигаться на поиски указанного места.

Солнце ещё только осветило самый дальний край горизонта, раскрашивая небо в розовые тона, а тёмно-зелёная нива уже мчалась по киевскому шоссе, приближая Лёху и Серёгу к финалу этого странного приключения. К долгожданной разгадке древней тайны, хранимой древними сводами, разрушенных церквей. День обещал быть по летнему тёплым. На небе не было ни одного облачка и лучи утреннего солнца освещали изголодавшуюся по теплу землю, согревая и просушивая её. Молодые побеги, только-только показавшиеся из под пожухлой прошлогодней травы, почуяли, что холодам пришёл конец и быстро-быстро потянулись вверх, пытаясь приблизиться к тёплому яркому свету, льющемуся на них с весеннего неба. Кое где, там, где земля прогрелась чуть больше распускались первые весенние цветы, и посреди молодой зелёной травки, вдруг, начинали желтеть яркие полянки мать-и-мачехи.

Почуяв сладкий аромат, идущий от нежных распустившихся бутонов, к цветам потянулись первые насекомые. Кто рано встаёт… Маленькие цветочные мушки, что всегда просыпаются первыми от долгой зимней спячки, игрались друг с другом, перелетая с одного жёлтого пятнышка на другое. Вот важно, распугав беспечных мушек, что серыми брызгами разлетелись в разные стороны, прогудел огромный мохнатый шмель. Сонный и медлительный, видимо он ещё не проснулся, он ещё спал, но ворвавшийся в его сознание аромат цветочного нектара, заставил выбраться из тёплой уютной норки и отправиться куда-то вдаль на поиски ароматной еды.
За те несколько дней, что друзья занимались своими делами, деревья в лесу успели покрыться молодыми и совсем ещё маленькими зелёными листочками, и теперь стояли вдоль дорог, излучая дивный аромат свежей весенней листвы. Аромат, который заставляет наши сердца биться быстрее. Аромат, который обещает нам тёплую весну, долгое солнечное лето и множество интересных приключений.

Вот и наши друзья мчались навстречу приключениям, что ждали их впереди, в указанном знаками месте. Мчались, открыв нараспашку окна, не смотря на утреннюю прохладу и вдыхая свежий аромат только, что распустившейся весенней листвы. Аромат, по которому они так сильно соскучились. Аромат, который бывает только в тот самый момент, когда нежная весна переходит в жаркое лето. И на душе у друзей было так хорошо, что они совершенно не замечали, как , некоторое время назад, за ними пристроился большой чёрный джип. Пристроился да так и следовал за ними держась невдалеке, не отставая но и не обгоняя ниву в которой ехали Лёха и Серёга.
Примерно через час, узкая асфальтовая дорога, на которую они свернули с основной трассы, поплутав немного через лес, вывела их на открытое пространство. С одной стороны был благоухающий весенний лес, полный щебета суетящихся птиц, а по другую сторону насколько хватало глаз, тянулись распаханные с осени поля, засеянные озимыми. Лишь где-то далеко на горизонте, да справа в той стороне, откуда они приехали, были видны крошечные деревья. Навигатор говорил следопытам, что им предстоит перебраться через, поле, что раскинулось перед ними и более напоминало болото, нежели твёрдую землю. Где-то там за стоящими на самом горизонте деревьями и находилось искомое место. Никаких дорог в нужном направлении не вело и если верить навигатору и картам, то и объездных тоже. Полевые дороги видимо распахали вместе с полями, и проехать по жидкой от непросохшей весенней воды пашне не представлялось ни какой возможности.
Друзья ещё немного постояли молча, обдумывая как же перебраться через раскинувшееся перед ними болото с наименьшими потерями, но никому из них так и не пришло в голову ни одной дельной мысли. Пока они так стояли глядя вдаль, мимо них медленно проехал, тот самый джип, который сопровождал их от самой границы Калужской области. Джип проехал немного дальше и скрылся за деревьями, когда дорога резко ушла направо.
- Блин, приехали, - задумчиво произнёс Лёха, - видать пешком придётся дальше идти. Ты Серёг сапоги резиновые взял?
- Взял.
- А я нет, - Лёха с сомнением посмотрел на свои брезентовые берцы. – Да ботинки высокие кожаные на сменку есть, не страшно там переобуюсь.
- Да может тут в берцах то и лучше будет, а то резиновые сапоги с ноги слетать будут. Грязь то смотри какая.
Друзья в который уже раз, закинули за плечи рюкзаки, в которых боло уложено всё самое необходимое, еда, питьё, сменная одежда, приборы да лопаты. Всё то, что могло понадобиться в непродолжительном походе.
- Ну, что Лёх, пошли?
- Пошли.
Судя по карте, Лёхе и Серёге предстояло пройти по полю, километров шесть. Не такое уж и великое расстояние, если идти по сухой утоптанной дороге. Но кто ходил по весенней жидкой пашне, когда ноги вязнут в грязи словно в болоте, а если ненадолго остановиться, то кажется что может засосать и с головой, тот поймёт следопытов, которые добравшись до середины поля полностью выбились из сил. Они были с ног до головы забрызганы тёмной, почти чёрной грязью, и были похожи на двух сгорбленных зомби только, что вылезших из своих могил, и бредущих куда-то по воле злого колдуна, потревожившего их покой.
Друзья еле переставляли ноги, на каждый сапог налипло столько грязи, что он весил ни как не менее пяти килограмм. Каждый шаг давался с неимоверным трудом. Но останавливаться было нельзя. Неизвестно на какую глубину можно погрузиться в эту жуткую жижу если перестать двигаться. Утонуть-то, конечно, не утонешь, но вот выбраться из цепких объятий липкой земли будет весьма проблематично.
- Лёх, а ты как вообще копать –то начал? – спросил Серёга прерывающимся от усталости голосом, не то что б ему сейчас это было сильно интересно, но просто нужно было как-то отвлечься.
- Да я Серёг, ещё с детства всякой такой лабудой интересовался. Всё где-то чего-то выискивал, по домам старым лазил, по чердакам да подвалам. Всё что находил в дом тащил, потом. Когда родителям этот хлам надоедал, они его выкидывали, а я натаскивал по новой. Потом металлики появились, но дорого стоили, а денег тогда мало платили. Вот как накопить смог так сразу и купил.
- А где и как искать тебя кто учил?
- Да никто, я ж когда начинал то и слыхом не слыхивал ни о каких разрушенных деревнях, ходил по дорогам лесным хлам всякий собирал, гильзе каждой радовался. На форум помню, выставлял, типа, что за гильза? Бред, в общем. Я за первый сезон с мая до ноября нашёл-то всего несколько монет, так думал, что и это круто.
- А потом?
- Ну, а, что потом? Потом зимой посидел, карты нужные нашёл, проги всякие полезные, мест только вокруг дачи штук восемьдесят отметил, где деревни стояли, а сейчас их нет. Нетронутых очень много, что бы кто ни говорил. А уже через год, надоело какалики из земли выкапывать, переключился на что поинтереснее.
- Ясно.
За разговором дело пошло веселее и далёкие деревья медленно, но всё же приближались. Недалеко справа друзья увидели нераспаханный клочок земли, из которой торчала старая ржавая труба, остатки поливной системы. На этом клочке земли устланной сухой прошлогодней соломой, можно было отдохнуть в относительном комфорте. Когда следопыты выбрались на твёрдую землю и скинули рюкзаки, то им показалось, что вот сейчас подпрыгни чуток и взлетишь к самым облакам, бегущим по ярко-голубому, прозрачному небу. Лёха достал термос с чаем, разлил по кружкам.
- Ну и чего ты Лёх думаешь-то? Что мы там найдём?
- Да не знаю я, Серёг, вообще как-то с трудом верится во всю эту историю. Может и ничего не найдём, а может быть действительно масоны там свои богатства запрятали, не знаю от кого и для чего.
- Ну, а ты сам-то, Лёх чего хочешь, что бы там оказалось-то? Скажем так, ради чего ты вообще копаешь?
- А хрен его знает, - ответил лёха и задумался.
А действительно, ради чего он копает? Ради чего вообще люди уезжают из дома, вооружившись лопатами и приборами для поиска металла. Уезжают на все выходные, выбираясь из тёплых уютных квартир, что бы всё своё свободное время провести в лесу или в поле копаясь по самые уши в земле, пыли и грязи. Ради чего? Ради богатства? Очень сомневаюсь. Какое уж тут богатство, если оправдаешь бензин то, считай, что повезло. Нет, конечно, можно накопать очень прилично за один раз, и потом продать за хорошие деньги. Это если ещё страшное увлечение коллекционированием не захватит полностью и не задушит как та жуткая жаба. Ну, даже если не задушит и вещь действительно продана за крупную сумму, и вот оно кажется счастье, но ведь тут нужно учесть а сколько денег было потрачено на пустые в коммерческом плане выезды, сколько было проедено и пропито, сколько бензина сожрали нескончаемые километры дорог, прежде чем удалось найти столь дорогую находку, а сколько ещё будет потрачено, пока новая подобная безделушка украсит мозолистую ладонь кладоискателя. В общем, богатство можно отбросить в сторону. Нет, не ради этого сотни людей устремляются в поля. Не ради больших денег, которые гораздо легче заработать в городе. А ради чего тогда? Что может заставить простого офисного клерка бросить все свои дела и отправиться куда-то, куда и сам-то он точно не знает. Зачем? Ради смутного чувства, которого никто толком и понять то не может. Нет, можно конечно назвать это жаждой приключений, но, что это такое, жажда приключений? Что это всё такое? Почему так тянут все эти лесочки, цветочки, облачка, дорожки, тропинки. Для чего они все нам? Почему мы без них жить не можем? Ведь девяносто процентов населения о них даже не подозревает. И прекрасно без всего этого обходится. Между прочим если заметить, то всей этой романтике подвержено в основном мужское население. Весьма невелико количество слабого пола разбавляет мужскую компанию в их бесконечных походах за рыбой, за дичью, за монетками, наконец. Что это? Инстинкт охотника, доставшийся нам от наших далёких-далёких предков и зовущий нас в леса и поля за добычей? Или всё же нечто другое?
Так размышлял лёха сидя на мягкой сухой траве, прислонившись к старой проржавевшей трубе. И как-то незаметно для самого себя погрузился он в тягучий и сладкий сон. Проснулся он оттого, что какая-то мушка приземлилась на самый кончик его носа и теперь со всей тщательностью намывала свои крылышки маленькими лапками. Рядом, прислонившись, как и Лёха к ржавой трубе, только с другой стороны, храпел Серёга. Лёха смахнул наглую мушку и поглядел на часы, выходило, что они проспали примерно минут сорок. Неимоверная усталость, что сморила следопытов, за это время куда-то улетучилась и Лёха чувствовал себя полностью отдохнувшим и готовым продолжать их нелёгкий путь через заболоченное хлябкое поле.
- Харе храпеть, - Громко сказал Лёха, пытаясь разбудить Серёгу, - чаю налить?
- Налить, - Серёга встал и потянулся, - А чё, мы долго проспали-то?
- Не, не долго, меньше часа, но нужно двигаться, а то ещё неизвестно, что там дальше, а нам ещё через всё это обратно идти.
- Да. Надо идти.
Остаток пути кладоискателям дался гораздо легче, может быть, они приноровились передвигаться по размокшей земле, а может желание поскорее выбраться на сухую землю, придавало им сил. Какими бы не были причины, но вскоре они оказались у тех самых деревьев, к которым так стремились. Вблизи деревья оказались старыми огромными липами которые росли в два ряда образуя как бы аллею, в тени которой было бы очень приятно прогуливаться в знойный летний день, если бы, конечно, аллея не заросла кустарником и какими-то мелкими деревцами. Липовая аллея окружала небольшую квадратную площадку, на которой, наверное, и стояла когда-то усадьба Гончаровых. От усадьбы совершенно ничего не осталось, а само место густо поросло Высокой травой, в данный момент совершенно сухой, да мелкими, но довольно густыми, кустами, скрывающими квадратную площадку, от посторонних глаз. Правда и друзья были лишены возможности обозревать пространство вокруг них, и конечно же они не могли видеть, как чёрный джип, подъехал к их ниве и остановился рядом на обочине.
Из джипа вышли пятеро. Они были одеты в зелёную полевую одежду и напоминали охотников или егерей. Были они молоды и имели очень крепкое телосложение. Вообще они были похожи словно родные братья. Лишь один из них был гораздо старше их, и походил скорее на отца. Лицо его скрывала густая седая борода. Если бы Лёхи и Серёга могли видеть этого бородатого типа, то они без труда узнали бы в нём хранителя Опаковского заповедника. Бородатый, что-то сказал охотникам и они, построившись гуськом, двинулись по следам, оставленным Лёхой и Серёгой.
Никто из следопытов конечно же всего этого видеть не могли, да и если бы даже и могли, то скорее всего не обратили бы на странных людей никакого внимания. Друзья были полностью поглощены тем, что обсуждали, где же им конкретно искать спрятанный масонами тайник.
- Лёх, ты пока думай, а я вон до кустов по маленькому прогуляюсь.
- Давай, - ответил Серёге Лёха, осматривая площадку и не понимая, что и где тут искать.
Хорошо бы конечно выжечь всю траву, но была немалая вероятность, что вместе с высокой травой могут загореться и многочисленные кусты, плотно растущие по краям лужайки, что в своё время может привлечь ненужное внимание к этому месту.
- Лёх, тут столбы кирпичные, - раздался из кустов Серёгин голос.
- Щас подойду, крикнул в ответ Лёха.
И действительно из кустов торчал квадратный в сечении довольно толстый столб или колонна, скорее всего часть старого забора, который когда-то огораживал усадьбу. Кирпичи из которых был сложен столб были довольно старыми и на некоторых были видны какие-то клейма.
Скорее всего знак мастера или фирмы, которая изготовила эти кирпичи, правда все знаки располагались исключительно с одной стороны столба да и то не на каждом кирпиче а как бы на каждом пятом и находились ровно посредине на одной линии идущей сверху вниз.
- Пойду погляжу может ещё что-нибудь осталось, - предложил Серёга и отправился шарить по кустам.
Лёха внимательно осмотрел столб и знак кирпичного завода. Знак представлял собой круг, внутри которого были нанесены две параллельные волнистые линии, расположенные горизонтально. Клеймо как клеймо ничего странного, но что-то не давало Лёхе уйти от этого столба, что-то важное. Что-то, что пока ускальзывало от его понимания.
- Лёх тут ещё столбы, - раздался откуда-то с другой стороны площадки Серёгин голос, - на одном тоже знаки есть.
- Такие же?
- Нет, тут пентаграммы какие-то.
- Чего? – не понял Лёха. – Какие пентаграммы?
- Ну, звёзды пятиконечные в круге.
Лёха достал блокнот и карандашь, аккуратно зарисовал знак, который со своего столба и направился в том направлении откуда кричал Серёга.
- Лёх, я тут, - подал голос Серёга, - вот этот столб.
- Что-то в этих столбах не так, - Лёха занёс рисунок со второго столба в блокнот, - только вот не могу понять, что именно.
Пока Лёха стоял в раздумьях Серёга отыскал третий столб со знаками, а за ним и четвёртый.
На третьем был изображён ключ, который Лёха так же как и всё остальное тщательно зарисовал в блокноте.
- Не, похоже Серёг чтоб это были клейма изготовителей, зачем каждый столб выкладывать из разного кирпича, а остальные вообще без клейм.
- Ага, не похожи, иди сюда, тут ещё один столб.
На четвёртом столбе был знак, изображающий вертикальную рыбку. Точно такой же, как знак ранних христиан, но только вертикальный.
Лёха зарисовал и его.
- Слушай Лёх, а если столбы от забора стоят и по всей видимости простоят ещё очень долго, то где сама усадьба? Строение какое-нибудь, или хотя бы руины, развалины, груды кирпича, или остатки битого кирпича.
Лёха пошарил по лужайке, приминая траву ногами, но ничего из того, о чём спрашивал Серёга, не обнаружил.
- Да странно, может дачники растащили? – предложил свою версию Лёха.
- Маловероятно, - не согласился с ним Серёга, - всё до последнего битого кирпича? Да и столбы чего тогда не разобрали?
- Да, точно, столбы… - задумчиво повторил Лёха, - что же с этими столбами.
И тут вдруг Лёху осенило. Вся площадка была через равные промежутки окружена, по квадрату, столбами, и лишь четыре из них, те самые на которых были странные знаки, располагались хоть и на одной линии с другими, но стояли под неправильными углами по отношению к остальным.
Лёха накидал в блокноте примерный план усадьбы, затем нанёс расположенные по её периметру столбы, отдельно прорисовав четыре из них, точно сверив, при помощи навигатора, их расположение относительно сторон света. И прочертил линии в тех направлениях в которых указывали знаки на столбах.
- Серёг, хватит по кустам лазить, тащи сюда рюкзаки. Вот то место, которое мы ищем. Примерно конечно.
- Как ты узнал?
- Система та же, что и с церквями, видать один человек выдумывал. Угадай кто?
- Фельтен…
- Вот именно, я думаю, что тут и усадьбы то никакой не было, всё это место было построено для того, что бы что-то спрятать.
Серёга достал металлоискатель и прозвонил пространство вокруг Лёхи. Земля была начисто лишена металлических предметов, что ещё больше доказывало Лёхино предположение о том, что усадьбы на этом месте никогда не было.
В полуметре от того места где стоял Лёха, металлодетектор вдруг завыл высоким голосом, показывая почти максимальное значение на дисплее. В земле явно было, что-то крупное, и скорее всего из цветного металла.
Лёха не успел сказать и слова, как у Серёги в руках оказалась лопата. С таким воодушевлением Серёга не копал никогда. На глубине полутара штыков лопата упёрлась во, что-то твёрдое. Расширив раскоп и очистив его от земли следопыты увидели ровную поверхность выложенную керамической плиткой, такой же какой выкладывают полы в церквях.
Плитку ломать не хотелось и Серёга, аккуратно поддел один из квадратиков, вогнав лопату в очень крепкий шов между плитками. Плитка никак не хотела выскакивать со своего насиженного места, но лопата оказалась прочнее древнего цементного раствора и первая керамическая плитка выскочила с характерным глухим звуком. После этого разобрать всю кладку не проедставляло никакого труда. Под плиткой оказалось небольшая ниша стенки которой так же были кирпичными, а внутри выложены точно такой же плиткой. Внутри находился средних размеров серебряный, почерневший от времени ящик, который занимал почти всё пространство внутри ниши. Ящик был закрыт плотно подогнанной плоской крышкой, которая открывалась вбок, как бы выходя из салазок пропиленных в верхней части стенок ящика. Наподобие советских деревянных школьных пеналов, в которых дети хранили ручки и карандаши. Вообще ящичек напоминал именно такой пенал, только увеличенный в несколько раз. Никаких замков на ящичке не было, лишь крышку украшал крупный знак. Круг с расходящимися волнистыми лучами, а в середине круга три жирные выпуклые точки.

Вот интересно, какие эмоции, соответственно, во время раскопок, являются для нас самыми яркими? Какой именно момент, этого занимательного процесса, привлекает нас более, чем все другие? У меня есть много друзей, увлекающихся поиском, и у каждого эти моменты свои. Кто-то наслаждается самим процессом, когда только ты и она… Природа. Один на один. Находки не важны. Важно лишь синее небо над головой, шелест зелёной травы под катушкой, мелодичное пение лесных птиц, вторящих перезвону прибора, чистый воздух и бесконечное счастье от единения со всем этим великолепием. Другой мой товарищ по всему этому несчастью, наоборот, уверяет, что он истинный чёрный копатель, и всё, что ему нужно это лишь звон монет в кармане, да полное умиротворение от проданных находок. Кого-то привлекает в поиске артефактов, тот аспект, что они почти без всяких затрат могут пополнить свою, и без того уже не малую, коллекцию всевозможных находок. Монеток, может быть, или крестиков, пуговичек, а может чего-нибудь такого, что никто другой не собирает, капоушек, например.
Лёха же отличался ото всех других искателей, тем, что ему не важно было, что лежит под слоем глинистой почвы. Он не собирал коллекций, он почти ничего не продавал. Многие, из найденных им предметов, были давно раздарены друзьям и знакомым. Иногда он делал из них некие поделки или небольшие тематические витринки, на подобие музейных, но чаще всего он дарил их в том виде, в каком они были найдены в земле. Для Лёхи самым главным в раскопках было то незабываемое ощущение неизвестности, которое дарит устойчивый звук, раздающийся из динамика металлодетектора. То чувство, которое испытываешь в промежуток времени, между прозвучавшим сигналом, обещающим неповторимую находку и тем моментом, когда эта самая находка покажется из земли. Пускай это окажется простой кониной или даже водочной пробкой, пускай, но целых три минуты, он надеялся и верил, что из грязной почвы покажется перстень Юрия Долгорукого, или золотой шлем Александра Великого. Вот это самое чувство надежды и заставляло Лёху, более чем всё остальное, буравить землю в поисках острых ощущений. Нет, конечно же всё остальное к этому прилагалось, и любовь к Русской природе, и пение птиц, и прибыль, от изредка продаваемых находок. Всё. Но больше всего он всё же любил неизвестность. Кто-то скажет, что это мазохизм. Отнюдь, не более чем увлечение коллекционированием. Просто, у каждого искателя есть свой подход, свои, сугубо индивидуальные ощущения, на которые рассчитывает каждый из нас, выбираясь, хоть и не далеко, из тех мест, где он постоянно обитает. Именно поэтому Лёха не торопился открывать серебряный ящик, пытаясь растянуть этот сладкий момент как можно дольше. Что-же может в нём быть? Что могли спрятать, так виртуозно, хранители масонских тайн. Малые размеры ящичка не давали просторов для разгула Лёхиных фантазий. Просто невозможно было упрятать в него сколько-нибудь больших сокровищ, если конечно там не алмазы, но вариант с алмазами ни Лёху ни Серёгу совершенно не устраивал. Куда они их денут. Продать, это врят ли, нет можно конечно владеть ими тайно, но, зачем это было нужно двум кладоискателям?..
Пауза затягивалась, нужно было вскрывать ящик. Лёха медленно и с видимым усилием потянул вбок, плотно прилегающую крышку. Серёга, словно немой, за всё это время не проронил ни слова, он стоял боясь шелохнуться и словно заворожённый наблюдал за Лёхиными действиями.
Крышка медленно отползала в сторону, следуя за Лёхиной рукой и, наконец, взгляду друзей открылось содержимое серебряного ящичка. Никаких алмазов в нём конечно же не было, что немного успокоило, но вместе с тем и расстроило Лёху. В ящике лежала старая престарая книга в кожаном переплёте, на обложке которой красовался большой теснённый знак. Такой же, как и на ящичке, огненно-лучистое солнце с тремя точками внутри.
- А у вас разрешение на проведение раскопок имеется? – раздался громкий, но совсем не грозный голос откуда-то сзади.
Лёха от неожиданности выронил коробку с книгой в высокую сухую траву, а Серёга даже чуть присел от неожиданности.
- Да ладно, мужики, я пошутил, не нужно мне ваше разрешение, - это был тот самый бородатый хранитель Угорского заповедника, - но книжечку, что вы нашли, я у Вас конфискую.
Лёха поднял с земли отточенную лопату и стал медленно разворачиваться на встречу голосу.
- Но, но, ребят, не балуйтесь с этими железяками-то. – голос бородатого был дружелюбным и даже весёлым.
Лёха огляделся вокруг, кроме бородатого, подошедшего совсем близко к кладоискателям, их окружали ещё четверо, похожих на охотников, рослых мужиков, возможно вооружённых. Прикинув расклад, Лёха понял, что стратегический перевес силы находится не на их стороне, и бородатый хранитель это прекрасно знает, потому и ведёт себя так уверенно. Лёха бросил лопату и громко выругался.
- Книжечку подними, пожалуйста, - попросил бородатый, - и передай её мне, медленно, без лишних движений и коробочку тоже.
Лёха вытащил из густой прошлогодней травы книгу, выпавшую из серебряного ящичка, вложил её обратно, прикрыл крышкой и протянул её хранителю.
- Ребят, не расстраивайтесь сильно, - успокоил их бородатый, - вы всё равно в ней ничего не поймёте.
- А вы кто? – подал голос Серёга.
- Мы хранители, - просто сказал мужик и, закатав рукав, продемонстрировал крупную татуировку с обратной стороны запястья. На руке красовался тот же самый знак, что и на книге с ящиком.
- И что это обозначает? – спросил начавший приходить в себя Лёха.
- Это обозначает, что книга, которую вы так неосторожно нашли, наша, в прочем мы и сами до конца не знали, где она спрятана.
- А, что это за книга-то такая? – лёха успокоился почти полностью, - вы масоны?
- Нет, мы скорее староверы по вашему, хотя это не совсем верное слово, мы хранители, просто хранители, а книга эта наше священное писание, но вам, в прочем это совсем неинтересно.
Бородатый плотно закрыл крышку серебряного ящичка и убрал его в брезентовую сумку перекинутую через плечо.
- Всё, ребята, ещё раз спасибо, что помогли найти нам книгу пути, если честно, не могу понять как вам это удалось, видимо случай помог. До встречи.
Хранитель улыбнулся сквозь бороду и улыбка его была доброй и приятной. Он махнул рукой и охотники, что стояли поодаль от него незаметно растворились в окружающих поляну кустах. Бородатый развернулся и широким шагом пошёл в сторону оставленного на дороге джипа. У самых кустов он повернулся к кладоискателям, и помахал им рукой.
- Меня зовут Афанасием Николаевичем, если, что вы знаете где меня найти. – прокричал бородатый и исчез за полосой деревьев.
Друзья долго не могли прийти в себя, после такой встречи.
- Ну и что всё это было? – первым нарушив тишину спросил Серёга.
- Не знаю, - растеряно ответил ему Лёха, - масонские тайны…
Серёга наклонился, что бы поднять с земли лопату.
- Лёх, глянь ка, что за листок такой валяется? – Серёга выудил из высокой сухой травы, пожелтевший от времени, старинный листок сложенный вдвое, и протянул Лёхе, - вон ещё один валяется.
Серёга поднял второй листок и приложил к первому. Листы были старыми, почти коричневыми от времени, но довольно прочными на вид. С обеих сторон, листы были исписаны странными знаками или рунами. Что они могли обозначать ни Лёха ни Серёга не имели ни малейшего понятия, но было очевидно что листы выпали из книги, когда та упала на землю.
- А может быть, там ещё есть? – спросил сам себя Лёха и стал шарить по сухой прошлогодней траве. – Глянь ка, Серёг.
Лёха протянул на ладони небольшой кружочек жёлтого металла. Кружочек оказался Катиным червонцем.
- Ни фига себе, - не веря своим глазам и чуть ли не заикаясь произнёс Серёга. – откуда это?
- Да вон на земле валялся, наверное в коробке под книгой был.
Друзья прошарили весь пятачок земли, куда упала коробка с книгой, и через несколько минут у них уже было шесть червонцев и одна толи монета толи медаль, на которой по центру был изображён всё тот же таинственный знак.
Шесть золотых Екатерининских червонцев приободрили Лёху и Серёгу и почти заставили забыть о только. Что произошедшем с ними событии. Они аккуратно выжгли всю траву на поляне и прочесали буквально каждый сантиметр того места, где ещё совсем недавно была зарыта таинственная книга, но увы, больше им ничего путного не попалось. Со странной смесью чувств они покидали это загадочное место. С одной стороны была непонятная грусть от того, что неведомая тайна, с которой им так неожиданно пришлось соприкоснуться, так же неожиданно улетучилась из самых рук. С другой стороны и хрен с ней, какая-то старинная книга, которую даже прочитать то не удалось бы, судя по выпавшим из неё листкам. Зато удалось разжиться редкими и весьма дорогими монетами, что было весьма радостным событием. В общем как относиться ко всему тому, что случилось с друзьями сегодня, они не знали. Со всем этим нужно было разобраться. Посидеть, не спеша подумать, и лучшего места для этого, чем Лёхина дача, следопыты не знали. Одно успокаивало, с тайной старого купола было покончено. Можно было спокойно продолжать копаться в тёплой весенней земле, выискивая старинные крестики да всевозможные пуговки и привесочки. Так, что весь этот ажиотаж вокруг масонских тайн был закончился. Ну, или почти закончился. Это уже потом Лёха выискал в интернете расшифровку знаков, тех что были нанесены на кирпичные столбы. Узнал, что огненное солнце с тремя точками, является символом мифической страны Белых Вод, а книга, что они держали в руках, была зашифрованным путеводителем в эту легендарную страну. Всё это было потом, а пока ни Лёха ни Серёга даже не догадывались ни о чём подобном. Они сидели у Лёхи на даче, пили холодную водку, закусывая только, что приготовленным шашлыком, и не могли налюбоваться на золотые монеты, так неожиданно подаренные им, непредсказуемой судьбой. Им было хорошо. Листы выпавшие из древней книги беспечно валялись где-то в доме на столе, тихонько ожидая своего часа, словно бомба с часовым механизмом, что бы в назначенное время напомнить о себе и затянуть незадачливых кладоискателей в такой водоворот событий, о котором они не могли даже догадываться. Но это уже совсем другая история.

Vulfgar.